Свечников С.К.

ПРИСОЕДИНЕНИЕ МАРИЙСКОГО КРАЯ К РУССКОМУ ГОСУДАРСТВУ

 В текущем 2002 году исполняется 450 лет ликвидации Казанского ханства, событию, которое повлекло за собой непосредственное включение Марийского края в состав Русского государства. Вопросы, связанные с вхождением несла­вянских народов в состав зарождавшегося Российского многонационального государства, обращали на себя пристальное внимание широких слоев населения нашей страны всегда и особенно сейчас, когда в жизни общества обнажились животрепещущие проблемы в сфере межнациональных отношений.

Присоединение Марийского края к Русскому государству носит сложный, противоречивый характер. Однако в исторической науке России, а затем СССР, как правило, преподносилась упрощенная, тенденциозная и нередко фальсифицированная история вхождения марийцев и других народов Поволжья в состав Русского государства. Каждый раз при очередном изменении социально-поли­тической обстановки менялись концептуальные подходы к освещению данной проблемы. При этом говорилось либо о «мирном» и даже «добровольном», либо, наоборот, о «насильственном» характере присоединения тех или иных групп марийского населения к России, хотя на самом деле такой подход явля­ется однобоким и не отражает всей сложности рассматриваемых событий. Вме­сте с тем во многом благодаря общественно-политическим преобразованиям последних лет и исчезновению политико-идеологического диктата над истори­ческой наукой появилась возможность писать о прошлом марийского народа без искажений, без необходимости следовать господствующим принципам и шаблонам.

В XV – середине XVI веков марийцы находились в составе Казанского ханства, феодального государства с элементами восточной деспотии. Соци­аль­ный строй средневековых марийцев можно определить как переход­ный от ро­доплеменного к раннефеодальному («военная демократия»). Раскол общества на классы намечался, но еще не завершился. По отношению к Казанскому ханству рядовые общинники выступали как за­висимое на­селение (фактически они были лично свободными людьми и входили в состав своеобразного полуслужи­лого сословия, обязанного помимо выплаты обычных податей нести и воин­скую повинность), марийская знать хотя и не входила в иерархию казанских феодалов, тем не менее она составляла особый слой мелких служилых васса­лов. В целом между марийцами и казанским правительством поддерживались преимущественно союзно-конфедеративные отно­шения. Иначе говоря, ма­рийцы были втянуты в государственное образование казанских татар в экономическом и административном отношении, но при этом сохраняли собственную социальную верхушку и свою языческую религию. Вместе с тем положение горных, луговых и северо-западных марийцев в составе Казанского ханства было различным. Правобережная часть Казанского ханства (Горная сторона), по сравнению с левобережной, гораздо чаще и сильнее страдала от иноземных вторжений, поскольку она находилась в контактной зоне между Казанским ханством и Русским государством, Лесом и Степью. Горные марийцы выделялись активным участием в контактах с русским населением и в то же время относительной слабостью связей с центральными областями ханства, от которых они были отделены широкой и глубокой рекой Волгой. Это, а также достаточно высокий уровень экономического развития и важное стратегическое положение этой части Казанского ханства обусловили то, что союзно-конфедеративные отношения с населением Горной стороны ханская администрация сочетала с достаточно жестким военно-полицей­ским контролем.

Земли луговых марийцев были расположены далеко от важных коммуни­каций, и хотя они тоже находились в контактной зоне между Казанским ханством и Русским государством,  тем не менее из-за более лесистого и болотистого характера местности через них русские войска проходили гораздо реже. По уровню своего социально-экономического развития, по размерам выплачивае­мых податей населения Горной и Луговой сторон сильно не отличались. Над населением Лу­говой стороны тоже осуществлялся жесткий военно-полицейский контроль, но все же несколько в меньшей степени, чем над народами Горной стороны. Это неудивительно, так как луговые марийцы не имели тесных и постоянных контактов с Русским государством, они в несколько большей степени были свя­заны с Казанью и казанскими татарами в экономическом, социальнополитиче­ском и культурном плане.

Се­веро-западные (ветлужские, кокшайские, пижанские) ма­рийцы были относительно слабо втянуты в орбиту ханской власти из-за значительной удаленности от центра и из-за относительно низкого уровня экономического развития. Они пользовались гораздо большей свободой, чем другие группы марийского населения. Тем не менее, вследствие длительного противостояния русской колонизации ветлужские, пижанские и кокшайские марийцы поддерживали союзнические отношения с Казанью. В свою очередь, и казанское правительство, опасаясь русских военных вторжений с севера (с Вятки) и с северо-запада (со стороны Галича), стремилось к союзническим отношениям с местными марийскими предводителями. Этот союз был обусловлен и взаимной заинтересованностью в захватнических действиях по отношению к окраинным русским землям.

В походах на русские земли активное участие принимали и остальные группы марийского населения. Это было вызвано: во-первых, зависимостью от власти казанского хана, во-вторых, особенностями стадии развития общественных отношений (марийцы переживали эпоху «военной демократии», имма­нентно связанной с практикой набеговой экспансии), в-третьих, стремлением к получению военной добычи, в том числе пленников для их продажи на невольничьих рынках, в-четвертых, мотивами борьбы против русской военнополитической экспансии и народно-монастырской колонизации, в-пятых, психологическими мотивами (месть, господство русофобских настроений вследствие опустошительных вторжений русских войск и ожесточенных вооруженных столкновений на территории Русского государства). Казанские ханы, являвшиеся организаторами и руководителями нападений на русские земли, стремились к установлению вассальной (даннической) зависимости Русского государства, как это было в золотоордынский период.

Русские войска не менее часто вторгались на территорию Казанского ханства. Это было связано преимущественно с причинами политико-стратегичекого характера. Во-первых, большую роль играл новый, имперский тип политического сознания высшего руководства Московского государства, сформировавшийся в ходе борьбы за «золотоордынское наследство». Дело в том, что в течение столетий Северо-Восточная Русь фактически принадлежала Золотоордынской империи. С ее распадом в XV веке разгорелась борьба за установление господства над землями, входившим ранее в состав этой державы. В дележе наследия Золотой Орды помимо Русского государства участвовали Крымское, Казанское, Астраханское, Сибирское ханства, Ногайская Орда, а также Польско-Литовское государство и Османская империя. Ядром имперского сознания высшего руководства Московского государства было убеждение в особом историческом пути Руси и признание главной роли династии Рюриковичей в политике «собирания русских земель»; но в ходе борьбы за «золотоордынское наследство» это самосознание усилилось: овладение Казанью и Астраханью как резиденциями легитимных наследников Чингисхана, которых на Руси всегда называли царями, могло значительно увеличить власть, авторитет и дальнейшие притязания московского государя.

Во-вторых, при принятии решения о присоединении Среднего Поволжья к Русскому государству актуальной была и задача обеспечения безопасности вос­точных окраин. Русско-казанские войны были вызваны, в первую очередь, экспансионистскими устремлениями обеих противоборствующих сторон, однако все это происходило в условиях достаточно острого перманентного конфликта, когда решались и задачи государственной обороны. Более того, в XVI веке рус­ским еще было памятно ордынское иго, существовал даже своеобразный ордынский синдром, влиявший на политику страны и массовое сознание: московское правительство предполагало, что тюрко-мусульманские государства, возникшие на обломках Золотой Орды, смогут заключить действенный антирусский союз, и пыталось оно предотвратить это путем подчинения своему влиянию и даже ликвидации своих врагов на Востоке. Для русского народа захват в октябре 1552 года Казани был связан с преодолением давнего комплекса неполноценности, скорее всего, это событие им воспринималось как подчинение былых господ, золотоордынцев, преемниками которых считались казанские татары. Вместе с тем от Казанского ханства смертельная угроза существованию русской государственности все-таки не исходила. В XVI веке Россия превратилась в могущественное государство, с которым было трудно соперничать граничившим с ним татарским государственным образованиям.

Необходимо признать, что при принятии решения о присоединении Среднего Поволжья военно-стратегические целевые установки играли более важную роль, нежели экономические (потребность в плодородной земле для класса служилых людей, налоговые поступления из богатого края, контроль над волжским торговым путем). Дело в том, что к решению экономических проблем невозможно было приступить без обеспечения безопасности пришлого русского населения (крестьян, ремесленников, дворян, купцов и т. д.). Не удивительно, что более-менее прибыльное хозяйственное освоение ресурсов Среднего Поволжья началось не сразу после ликвидации Казанского ханства, а в XVII веке, с установлением мира и относительной политической стабильности в регионе. Кроме того, именно благодаря решению проблем государственной обороны создавались более благоприятные условия для экономического развития и тех районов Русского государства, которые примыкали к территории Казанского ханства.

В результате столкновения имперской экспансии Москвы и набегово-имперской экспансии Казани марийское население, преимущественно насе­ляв­шее приграничные области, оказалось как бы между молотом и наковальней. Но было бы несправедливо считать марийцев абсолютно невинными жертвами русско-казанского конфликта. Марийские воины являлись серьезной си­лой, это они доказывали не раз в ходе русско-казанских войн, с ними вынуждены были считаться и в Казани, и в Москве.

Вхождение Марийского края в состав Русского государства не было одноактным процессом, и, как известно, первыми были присоединены горные марийцы. Вместе с остальными горными людьми, то есть народами Горной сто­роны (кроме марийцев там жили чуваши, татары, мордва) они были заинтересованы в установлении мирных отношений с Рус­ским государством, в то время как весной 1545 года началась серия крупно­масштабных походов русских войск на Казань. В конце 1546 года горные люди предприняли попытку установления военного союза с Россией и вместе с политическими эмигрантами из числа ка­занских феодалов добивались свержения хана Сафа-Гирея и возведения на престол московского ставленника Шах-Али, чтобы тем самым, с одной стороны, предотвратить новые вторжения русских войск, с другой стороны, покончить с деспотичной прокрымской внутренней политикой хана. Однако Москва в это время уже брала курс на окончательное присоединение ханства – в январе 1547 года Иван IV венчался на царство, что свидетельствует о выдвижении русским государем своей претензии на казанский престол и другие резиденции золото­ордынских царей. Тем не менее, московскому правительству не удалось воспользоваться успешно начавшимся в конце 1546 года мятежом казанских феодалов против Сафа-Гирея, а помощь, предложен­ная горными людьми, была отвергнута русскими воеводами. Горная сторона продолжала рассматриваться Москвой в качестве вражеской территории и после зимы 1546/47 года.

К 1551 году в московских правительственных кругах созрел план присоединения Казанского ханства к России, предусматривавший отторжение Горной стороны, превращение ее в опорную базу для захвата остальной части ханства. Уже летом 1551 года, в результате постройки мощного воен­ного форпоста в устье Свияги, удалось осуществить присоединение Горной стороны. Причи­нами вхождения горных марийцев и остального насе­ления Горной стороны, по всей видимости, явились:

1. Ввод многочисленного контингента русских войск, его превентивные действия против местного населения, не оказавшего, правда, никакого сопротивления, возведение города-крепости в устье Свияги.

2. Бегство в Казань местной антимосковской группы феодалов, которая могла бы организовать отпор.

3. Усталость населения Горной стороны от опустошительных вторжений русских войск, его стремление установить мирные отношения.

4. Использование русской дипломатией антикрымских и промосковских (прошигалеевских) настроений горных людей в целях непосредственного включения Горной стороны в состав России. На действия представителей населения Горной стороны серьезно повлияло прибытие на Свиягу вместе с рус­скими воеводами бывшего казанского хана Шах-Али в сопровождении пятисот татарских феодалов, поступивших на русскую службу. У местного населения и даже у самого Шах-Али сложилось мнение, что готовится восстановление про­тектората на условиях вассальной зависимости Казанского ханства от Русского государства.

5. Подкуп местной знати и рядовых воинов, пре­доставление 3-хлетнего налогового иммунитета (и, возможно, иных льгот по особой жалованной гра­моте) населению Горной стороны;

6. Сравнительно тесные связи народов Горной стороны с Россией в предшествующие присоединению годы.

Фактически это было насильственное присоединение, но без сопротивления и при определенном содействии войскам Ивана IV со стороны местного на­селения. По всей видимости, в присоединении Горной стороны к Русскому государству основную роль сыграли причины и обстоятельства военного, насильственного, а не мирного, ненасильственного характера. Но в целом эти факторы взаимно дополнили друг друга, придав при этом вхождению народов Горной стороны в состав России весьма сложный, неоднозначный и противоречивый характер. Говоря словами князя А. М. Курбского, непосредственного участника тех событий, горные люди «хотяще и не хотяще покоришася».

Летом 1551 – весной 1552 годов Русское государство оказывало мощное военно-политическое давление на Казань, была начата реализация плана лик­видации ханства путем устройства казанского наместничества. Однако в Казани антирусские настроения были слишком сильны, вероятно, они росли по мере увеличения давления со стороны Москвы. Как следствие, в марте 1552 года казанцы отказались впускать в город русского наместника и сопровождавшие его войска, а весь план мирного присоединения ханства к России рухнул в одночасье. Вслед за этим весной 1552 года на Горной стороне вспыхнуло антимосковское восстание, в результате которого была фактически восстановлена территориальная целостность ханства. Причинами восстания горных людей явились: 

1. ослабление военного присутствия русских на территории Горной стороны,

2. активные наступательные действия левобережных казанцев при отсутствии ответных мер со стороны русских, 

3. насильственный характер присоединения Горной стороны к Русскому государству,

4. отбытие союзника Ивана IV бывшего казанского хана Шах-Али за пределы ханства, в Касимов.

Восстание было подавлено в июнеиюле 1552 года, и горные люди повторно дали присягу русскому царю. Результаты восстания убедили горных людей в бесперспективности дальнейшего сопротивления. Горная сторона, являясь наиболее уяз­вимой и в то же время важной в военно-стратегическом плане частью Казанского хан­ства, не могла стать мощным очагом народно-освободительной борьбы (оче­видно, заметную роль здесь сыграли и такие факторы, как привилегии и всевозможные дары, предоставленные горным людям в 1551 году, а также давние многосторонние связи местного населе­ния с русскими). В основном из-за этого большинство горных марийцев во время событий 1552-1557 гг. оставалось лояльным власти русского государя.

Если горные марийцы встали на сторону динамично развивавшегося Русского государства, помогали Ивану Грозному брать Казань, то левобережные (луговые и северо-западные) марийцы стремились сохранить прежнюю систему отношений с тюркскими государствами – Казанским, Астраханским, Крымским ханствами, Ногайской Ордой. Вследствие некоторой несхожести путей истори­ческого развития, жестоких военно-политических потрясений и целенаправленной политики царского правительства горные и левобережные марийцы превратились по отношению друг к другу в противников.

2 октября 1552 года Казань пала под ударами войск Ивана IV Грозного. Официально было провозглашено, что все народы, платившие дань казанскому хану, отныне являются подданными русского царя. В течение 9 дней (со 2 по 10 октября) к присяге Ивану IV были приведены при­казанские луговые марийцы и татары. Однако значительная часть левобережных марийцев не изъявила своей покорности, и уже в ноябре 1552 года началось повстанческое движение. Антимосковские вооруженные выступления народов Среднего Поволжья после падения Казани принято называть Черемисскими войнами, поскольку в них наибольшую активность проявляли марийцы (черемисы), вместе с тем повстанческое движение в Среднем Поволжье 1552-1557 годов является, по своей сути, продолжением Казанской войны, и главной  целью его участников было восстановление Казанского ханства. По всей видимости, движение сопротивления 1552-1557 годов в Среднем Поволжье было вызвано следую­щими причинами: 1) отстаивание независимости, свободы и права жить по-своему, 2) борьба местной знати за сохранение порядков, существовавших в Казанском ханстве, 3) религиозное противостояние. В ряде эпизодов повстанческое движение перерастало в форму гражданской войны и классовой борьбы, но все же характерообразующей оставалась борьба за освобождение родины. То, что левобережные марийцы были самыми бескомпромиссными и последовательными участниками народно-освободительного движения 1552-1557 годов, обусловлено, в первую очередь, особенностям общественного строя средневековых марийцев («военная демократия»), значительным их военным потенциалом, относительно слабыми их связями с Русью в предшествующие годы, а также местной природно-географической и хозяйственной спецификой, затруднявшей действия правительственных войск против повстанцев.  

Левобережные марийцы признали себя подданными Русского государства после беспримерной по своему накалу и масштабам вооруженной борьбы, длившейся пять лет. Беспрерывные столкновения с войсками Ивана IV, прекращение поддержки со стороны прежних союзников (татар и южных удмуртов), разразившийся зимой 1556/57 года массовый голод, который захлестнул и часть русских земель, перекочевавшая в Марийский край из степей эпидемия чумы – все это в совокупности вынудило левобережных марийцев в мае 1557 года повсеместно прекратить сопротивление, пойти на переговоры с царской администрацией и в конце концов дать присягу русскому царю. Но скорее это была не капитуляция, а полюбовное соглашение о прекращении дальнейшего кровопролития. Своим ожесточенным сопротивлением во время Черемисской войны 1552-1557 годов левобережные марийцы отстояли право на своеобраз­ную полунезависимость в составе России: царская администрация практически не вмешивалась в их внутренние дела и требовала по отношению к себе лишь внешних проявлений покорности – платить налоги и нести некоторые повинно­сти, прежде всего, воинскую.

Вхождение Марийского края в состав Русского государства нельзя однозначно охарактеризовать как зло или благо. Как негативные, так и позитивные последствия вхождения марийцев в систему российской государственности, тесно переплетаясь друг с другом, стали проявляться практически во всех сферах развития общества. Главное, что, несмотря на все страшные потрясения, марийцы все же сохранились как этнос и стали органичной частью мозаики уникального российского суперэтноса.