Демократическое общественное объединение «Марий Ушем»
МАРИЙЦЫ: прошлое, настоящее, будущее
Время, в котором мы живем сейчас, среди других отличительных черт, имеет и ту особенность, что во всем мире национальные, этнические проблемы выдвинулись на одно из первых мест в науке и политике. Они стали предметом и научных споров, и политических спекуляций. Это в первую очередь относится, конечно, к таким крупным многонациональным странам, как наша. Многие годы мы усыпляли себя разговорами о полном и окончательном решении национального вопроса, о монолитном единстве народов нашей страны. И отмахивались от «клеветнических» прогнозов и предупреждений многих западных советологов о возможном грядущем взрыве национальных противоречий и конфликтов в Советской империи.
Сейчас эти прогнозы проявились воочию, стали реальностью. Мы переживаем время крутых перемен в огромной многонациональной стране.
Какое место в обновляющемся обществе, в интегрирующейся Европе и, вообще, в цивилизованном мире. в который намереваемся мы вступить, обретет тот или иной народ? Что несут ему грядущие перемены? Подобными вопросами, наверное, задаются все, думая о судьбе своего народа. Они волнуют и меня, представителя марийцев — одного из малочисленных этносов России.
Историческая справка о численности марийцев:
1897 год 375,2 тыс. чел. 1926 год 428,2 тыс. чел. 1939 год 481.3 тыс. чел. 1959 год 504,2 тыс. чел. 1970 год 598,6 тыс. чел. 1979 год 622 тыс. чел. 1989 год 670,8 тыс. чел. Размышляя о настоящем и будущем .своих, народов, мы осознаем, какое влияние на современные процессы оказывает историческое прошлое (давнее и недавнее). Это воздействие зачастую может иметь такой заряд, который во многом может определить перспективу этнического ренессанса народа или его схода с арены истории.
Из глубины веков, от поколения к поколению пронесли наши предки сказание о Живой воде: пока она, украденная злыми силами, вновь не будет обретена, будут преследовать марийцев всевозможные беды от которых может сгинуть и сам народ.
Марийцы (прежнее официальное название—черемисы) являются аборигенами Средней Волги, относятся к угро-финской языковой группе. Отдаленные предки марийцев пришли на Среднюю Волгу с востока и с юга. Но с присущими именно ему этническими особенностями марийский народ сложился в основном на занимаемой ныне территории. Следовательно, он является здесь автохтонным, коренным населением. Само название народа — «мари», «мары» восходит к значению «человек», «мужчина», «муж». Этногенез этого народа ученые относят к концу 1 тысячелетия нашей эры. На основе смешения пришлых с востока и юга племен сложился антропологический тип, включающий европеоидные и монголоидные черты.
К 10 веку относится первое упоминание марийцев в хазарских источниках в форме «цармис», в русских летописях 12 века—в форме «черемис» (это слово в основе своей ничего унизительного, оскорбительного не содержало, было вполне нейтральным, могло означать «лесной человек»).
Территория древних мари (черемис) простиралась по берегам Волги от устья Оки до устья Казанки, занимала нижнее и среднее Поветлужье, среднее течение Вятки (до Котельнича). Ко временя сложения древнемарийского этноса относится практическое прекращение тесных взаимосвязей с родственными финно-языковыми племенами и установление тесных контактов с вторгшимися на Волгу ранними тюрками.
Нелегкая судьба выпала на долю марийского народа, она не баловала его. Еще на стадии выхода из первобытнообщинного состояния. Не успев сформировать свое государство древние марийцы подверглись внешним завоеваниям. Их покоряли хазары, булгары, татаро-монголы. Но и в Хазарском каганате, и в Волжской Булгарии, и в Золотой Орде, и в Казанском ханстве сохранялся марийский этнос. Ранее, видимо, довольно многочисленный, занимавший значительную территорию, он сжимался, теснимый с востока тюрками, с. запада славянами. В прежней историко-этнографической литературе было .распространено представление о древних марийцах, вплоть до присоединения к России, как о полудиких охотниках и рыболовах. Новые археологические материалы свидетельствуют о наличии у них оседлого земледельчески-животноводческого хозяйства, развитых ремесел, металлообработки в сочетании с древними традиционными занятиями: собирательством, охотой, рыболовством, пчеловодством.
В середине 16 века произошло присоединение Марийского края к России в результате продолжительных войн Московского государства с Казанским ханством. Это сопровождалось жестокостью по отношению к местному населению. Ответом было естественное возмущение, сопротивление («черемисские войны» второй половины XVI века). Карательные экспедиции проводили по существу геноцид, уничтожив по крайней мере половину марийского населения. Вот достаточно характерное высказывание летописца: «И быша убиения человеческая велика, и кровми полияся варварская земля; .блата и дебри, езера и реки намостишася черемисскими костми.»
Это осталось незаживающей кровоточащей раной в исторической памяти народа, в его мировосприятии, фольклоре. Спасшиеся от уничтожения -карателями, но не покорившиеся марийцы бежали на восток, за Каму, на Урал. Отрываясь от основной этнической массы, переселенцы положили начало формированию этнографической группы восточных мари. А покорившиеся стали рабами, и производили поколение за поколением рабское потомство. Отдельные вспышки сопротивления подавлялись царизмом, и новые расправы вновь добавляли .состояние покорности, безысходности в народную психологию.
В 18 веке проводилась массовая насильственная христианизация марийцев, но часть из них. особенно в восточных районах, сохранила дохристианские языческие верования. Они называли себя «чимари», т.е. настоящие мари.. Они отстаивали свою религию, говоря: «Нашу веру кончать-— нас кончать». Вместе с тем в связи с массовой христианизацией появились первые зачатки распространения образования среди марийцев, начальное церковное обучение на родном языке, зародилась письменность для издания христианско-религиозной литературы, стали готовиться попы-миссионеры из коренной национальности, которые одновременно выступали и учителями, и первыми литераторами, переводчиками, исследователями языка, культуры, обычаев родного народа.
Практически вся история марийского народа — история покоренных, задавленных, униженных, гонимых. Народное сознание еще хранило сказание о Живой воде, которую надо вернуть от злых сил, укравших ее у народа. Но и эта вера постепенно иссякала... И не удивительно. Ведь царизм проводил по отношению к марийцам политику национально-колониального гнета. Она была направлена на сознательное торможение политического, социального, экономического, культурного развития марийского народа, как и других «инородцев».
В конце 19 — начале 20 века зародилась марийская демократическая интеллигенция, поставившая задачу национального возрождения родного народа. В условиях жестокого национально-колониального гнета, разнузданных шовинистических преследований сама гнетущая атмосфера настолько давила на сознание первых интеллигентов-марийцев, что многие из них стремились скрывать свою национальность, стыдились ее. В такой обстановке не многие осознали, как важно сбросить с народного сознания путы комплекса национальной. неполноценности и униженности, вдолбленные колонизаторами. Убедить себя (это даже важнее, чем убедить других!) и открыто провозгласить: и мы, марийцы, тоже полноценные люди; и мы, марийцы, должны и хотим стать настоящими, полноправными людьми.
Основоположник марийской литературы С. Г. Чавайн вспоминал: «Революция 1905 года подняла у марийской интеллигенции национальное самосознание. Если многие до сих пор стыдились, что они марийцы, то теперь заговорили о марийской литературе, книге, газете».
Национально-демократические интеллигенты создали печать на родном языке (журнал-ежегодник «Марла календарь» В. М. Васильева и П. П. Глезденева, газета «Война увер» («Военные вести»), их усилиями зародилась художественная литература (Сергей Чавайн), развивалось школьное дело на родном языке.
Февральская революция 1917 года породила большие надежды у малых народов на демократическое обновление жизни. Крупное значение в национальном пробуждении народа имел Первый Всероссийский съезд мари в г. Бирске Уфимской губернии в июле 1917 года. Были созданы национальные организаций и у марийцев — «Марий Ушемы» (Союзы или Общества мари), ставившие культурно-просветительские задачи. С 25 августа стала издаваться демократическая газета «Ужара» («Заря»), направление которой определялось издателями как «беспартийно-прогрессивное».
Даже и Октябрьский переворот проходил под знаком обещаний самоопределения, культурного развития всех народов. И большевики в первые годы своего правления сделали немало для осуществления этих ожиданий. Это ощутил и воспрянувший к новой жизни марийский народ.
Он с надеждой воспринял провозглашенные Советским правительством национальное равноправие, принципы национальной политики, изложенные в «Декларации прав народов России». -
Состоявшийся в феврале 1918 года в Казани Национальный съезд мари постановил «всемерно поддерживать Советскую власть». Съезд также принял важное с точки зрения утверждения национального самосознания решение: «Отменить существующее название народа мари «черемис» ввиду его не национального происхождения и заменить его исторически национальным именем «мари».»
В ноябре 1920 года образована Марийская автономная область. И автономия тогда была не формальной, имела конкретное наполнение и содержание. Да и Центр тогда оказывал поддержку и помощь малым народам в преодолении их хозяйственного и культурного отставания. Территориальная автономия, выразившаяся в предоставлении марийцам (вкупе с представителями других национальностей, проживающими вместе с ними на одной территории) автономной области, сочеталась с культурно-национальной автономией для почти половины марийского населения, оказавшейся в силу исторической разбросанности за пределами .автономной территории. Национальная культура, литература и искусство, печать и школа: на родном языке—все это получило в те годы ускоренное развитие. Марийцы получили возможность широко пользоваться родным языком, он стал применяться не только в школьном преподавании, художественной литературе и периодической печати, но также в деловой переписке, публичных выступлениях, делопроизводстве. Принимались решения по «реализации марийского языка». В хозяйственной, административной сфере проводилась линия на «коренизацию аппарата», то есть выполнялась задача выдвижения и подготовки руководящих кадров коренной национальности.
В 30-х годах все дети школьного возраста были охвачены обучением на родном языке. Появились два вуза: педагогический и лесотехнический. Начал работать Марийский научно-исследовательский институт языка, литературы я истории.
За короткий срок поднялась литература во всех жанрах. Имена С. Чавайна, М. Шкетана, Н. Игнатьева, Олыка Ипая и многих других стали национальной гордостью. При этом художественная литература и вообще письменность развивались на основе двух литературных языков: лугово-восточного и горно-марийского. На весь мир прославился киноактер Йыван Кырля — Мустафа в кинофильме «Путевка в жизнь». Широко тогда было известно имя художника А. В. Григорьева одного из основателей и руководителей Ассоциации художников революционной России, ученого-агронома, академика В. П. Мосолова, разностороннего ученого В. М. Васильева., энтузиаста народного просвещения Л. Я. Мендиярова и др. Профессионально окреп молодой национальный театр, где выросла плеяда талантливых актеров и режиссеров (как, например, талантливый ученик Вс. Мейерхольда А. И. Маюк-Егоров).
Сформировался значительный отряд национальной интеллигенции, в том числе активно использовался интеллектуальный потенциал первопроходцев просвещения и культуры, начавших свой подвижнический труд еще до революции.
Но уже в начале 30-х годов по отношению к беспартийным «буржуазным» специалистам, обвиненным в местном национализме, стали применяться репрессивные меры. Многие из них оказались в тюрьмах или же были высланы с родной земли, (Л. Я. Мендияров, В. М. Васильев, Ф. Е. Егоров, Т. Е. Евсеев и др.).
Настоящая трагедия обрушилась на марийский народ в конце 30-х годов. Сталинские репрессии в условиях многонациональной страны имели прямое отношение к национальным процессам. В республике за два десятилетия добившейся немалых успехов в становлении новой народной культуры, в формировании национальной интеллигенции, эти результаты осуществления национальной политики были подорваны; уничтожен цвет еще не окрепшей народности, ее генофонд. Практически все первое поколение национальной интеллигенции было истреблено по обвинению к принадлежности к «буржуазно-националистической контрреволюционной организации», ставившей цель отторгнуть Марийскую автономную область от СССР и присоединить к Финляндии. Основоположник марийской литературы С. Г. Чавайн сразу после ареста и первых истязаний обратился к своим палачам: «Есть у меня одно большое чувство. Это любовь к своему марийскому народу. Если любовь к народу есть преступление, то карайте меня». Да это сочли преступлением, и жестоко покарали.
Культуре народа, его самосознанию. был нанесен такой урон, последствия которого мы ощущаем и через полвека. Литература и искусство, в целом культура были отброшены далеко назад от завоеванных позиций. Развитие марийского языка, письменности, печати по многих отношениях на время было парализовано. Многие, позиции культурного развития, достигнутые к 37-му году, мы утеряли и не можем до сих пор вновь выйти на те рубежи.
Тысячи безвинно убиенных лучших сыновей и дочерей маленького народа—это само по себе громадная потеря. Но страшным последствием кровавого погрома стало и другое. Именно с той поры, когда была истреблена молодая марийская интеллигенция,, радевшая за. родную культуру, родной язык, и за это объявленная буржуазно-националистической, страшным дамокловым мечом нависло над нами пугающее слово «национализм». Этой дубиной колотили да и до сего дня замахиваются., стоит только кому-либо сказать о своей озабоченности судьбой национальной культуры и родного языка, обычаев и традиций, стоит только сказать о проблемах подготовки национальных кадров и т.п. В народе и среди руководящих работников широко развилось поддерживаемое командно-административной системой чувство страха за приверженность к родному языку, национальной культуре из-за возможных обвинений в национализме.
Через удушение начавшего утверждаться национального самосознания народ вновь вернули в состояние нации рабов, наций пресмыкающихся.
С уничтожением «националистов», тех, кто душой болел за родной народ, его язык, культуру, пришло совершенно новое поколение руководящих деятелей и «интеллигентов», не озабоченных нуждами, интересами национальной культуры, не отягощенных излишним (по их представлениям)
грузом национального самосознания, С конца 30-х годов выросла и сформировалась, новая генерация руководителей-мари, правившая до недавнего времени и передавшая бразды правления выпестованной ею в своем духе смене. Психологически они представляют собой весьма интересный тип людей, которых В. И. Ленин называл «обрусевшими инородцами». Лишенные национального самосознания, они, за редким исключением, утверждали себя в общественной структуре отречением от национальных интересов, демонстративным пренебрежением к языку, культуре народа, из недр которого вышли, но принадлежности к которому они стыдятся. Наверное, не столько приезжими со стороны, а сколько своими же ретивыми администраторами, оторвавшимися от .родных корней, десятилетиями ущемлялось и вытаптывалось духовное развитие народа.
Новому поколению марийской интеллигенции, преодолевая огромные объективные и субъективные трудности, тяжелые собственные психологические барьеры, пришлось начинать практически заново, с нуля наращивать культурный потенциал нации. Прерванная связь поколений частично была восстановлена в середине 50-х годов, с реабилитацией репрессированных деятелей культуры. Произведения литературы и искусства 20-х годов—первой половины 30-х годов вновь вернулись в сокровищницу национальной культуры. .
С 1954 года возобновилось издание закрытого в 1937 году литературно-художественного и общественно-политического журнала под новым названием «Ончыко» («Вперед»).
За прошедшие полвека было сделано немало, хотя не во всех отношениях удалось восстановить подорванные позиции. А по некоторым направлениям в годы застоя положение даже усугублено. Это касается, в частности, развития и использования родного языка. На нем издается литературы меньше, чем в первой половине 30-х годов. Особенно пострадал язык горных марийцев, объявленный лишь наречием. В 60-х годах по указанию ЦК КПСС было принято решение перевести на русский язык преподавание в школах с первого класса. Единственная школа в столице республики Йошкар-Оле с марийским языком преподавания была закрыта еще в 1937 году. Теперь во всех районных центрах и местностях со смешанным населением стали исчезать не только школы с марийским языком преподавания, но и такие, где он сначала еще оставался как учебный предмет. В последующем даже во многих чисто марийских по составу сельских школах (а марийцы преимущественно живут на селе) родной язык оказался в загоне, стал вытесняться даже как отдельный учебный предмет.
Родное слово практически вытеснено из интеллектуальной сферы в бытовую, «на кухню». А в городах оно стало исчезать даже из семейно-бытового обихода, если иметь в виду межпоколенную связь. За четверть века выросло целое поколение марийцев, в большинстве своем знающих язык. родного народа только на улично-бытовом уровне, или вовсе не знающих его. По переписи 1989 года 20 процентов людей, записавшихся марийцами, не считают язык своего народа родным (в 1959 году таких было 5 процентов).
У большинства выбито из сознания (или никогда туда не было заложено) понимание общественной потребности в знании родного языка. Очень часто, заговорив об этом, услышишь в ответ: «А марийский язык нужен лишь до автобусной дороги» (или вариант «до железнодорожной станции»). И в самом деле: стоит в районном центре (тем более в столице республики) в каком угодно учреждении, магазине, общественном транспорте обратиться по-марийски,— на тебя посмотрят как на ненормального.
Конечно, положительные тенденции развивались, несмотря на трудности. В послевоенный период плодотворно развернулось творчество таких известных писателей, как М. Казакова, В. Колумба, художника 3. Лаврентьева, композитора А. Эшпая и Э. Сапаева. Выросло новое поколение в театре. Успешно работал вокально-хореографический ансамбль «Марий Эл». Появился Марийский университет, лесотехнический институт преобразован в политехнический В Йошкар-Оле открылся музыкальный театр. Это — факт сам по себе весьма положительный, хотя надежды на его влияние на подъем марийского музыкального Искусства не оправдались; произведения национального репертуара (оперы Э. Сапаева, И. Молотова, балеты А, Луппова, А. Яшмолкина) не закрепились на афише театра.
Особо следует отметить открытие в начале 60-х годов в Йошкар-Оле музыкально-художественной школы-интерната для одаренных детей коренной национальности. И тогда приходилось слышать, да и сейчас кое-кто склонен считать, что это — потакание национализму, когда открывается специальная школа только для молодых дарований коренной национальности. Такой «националистический» подход был объективно обусловлен. Ведь обычные музыкальные и художественные школы расположены в городах и поселках городского, типа, где марийцев мало (более 70 процентов мари — сельские жители), а если и есть, то их дети оторваны от языка, культуры своего народа и не могут стать продолжателями национальных духовных традиций. На селе же приверженность к родной культуре сохранилась, а детских художественных и музыкальных школ нет. Но не пройдя детскую школу, в среднее учебное заведение для получения профессионального образования по искусству не попадешь. Находя среди сельских детишек способных к музыке, изобразительному или хореографическому искусству, пропуская их через школу-интернат, затем направляя в художественное, музыкальное училища, а там и в вузы, республика добилась определенных результатов. Наметившееся в 70-х годах продвижение вперед в национальном музыкальном и изобразительном искусстве связано с деятельностью выпускников этой школы. Довольно многочисленные для небольшой республики Союзы композиторов, художников б основном сейчас состоят из бывших воспитанников этой школы.
Но дети и этих деятелей искусства, если даже унаследуют профессии родителей не будут продолжателями народных традиций. Выросшие в городе, где не было и нет национальной школы, где с малых лет они окунулись в неблагоприятную для коренной национальности морально-психологическую атмосферу, они, даже будучи по паспорту марийцами, таковыми не являются по самосознанию, по духу, мироощущению, по заинтересованности в этнических культурных ценностях.
Трагедия марийского народа — отсутствие потомственной национальной профессиональной интеллигенции. Все мы — марийские ученые, писатели, артисты и т.д.— интеллигенты в первом поколении, полуинтеллигенты (а теперь люмпен интеллигенты). А новое поколение научной и творческой интеллигенции вновь рекрутируется из сельских жителей. И так уже четвертый виток. В последнее время межнациональным и внутринациональным проблемам принадлежит одно из первых мест среди проблем, вызывающих наиболее острые споры. Накапливаясь в течение длительного времени, загоняемые вовнутрь, противоречия вырвались из замкнутых тисков. И среди марийской интеллигенции некоторые стали говорить о том, что болезнь надо начать лечить, а не замалчивать.
Поскольку объявлена гласность, то появилось и желание открыто сказать о тревожном положении своего народа. А в ответ посыпались привычные обвинения в национализме. Казалось бы, горы бумаги исписаны, чтобы доказать: забота о национальном не есть национализм. Ан нет! А вот противоположное качество — игнорирование национального — выдается за интернационализм.
И это тоже идет оттуда — из 30-х годов. Из времен сталинщины, когда была свернута .политика, основанная на учете национального фактора. Когда стержнем политики стало провозглашенное Сталиным «выкорчевывание национализма». Наделе это вылилось в выкорчевывание национальных корней культуры.
Успешное выполнение сталинского лозунга «выкорчевывание национализма» вылилось в уничтожение у некоторых малых народов, как марийцы, национального самосознания. И получается, что мы вернулись к той же проблеме, которая возникла почти сто лет назад перед первыми марийскими интеллигентами — для национального возрождения народа надо вытравить комплекс национальной неполноценности, чувство забитости собственной второсортности.
Обычно, говоря об этом, отмечают, что утеря сознания принадлежности к национальности родителей, к родному народу наступает у распыленных представителей этноса. Применительно к марийцам это общее правило требует уточнения. У него это наступило и в местах компактного проживания, в том числе и в собственной республике, на земле предков. (В качестве справки о расселении народа: по переписи 1989 года в СССР имелось 671 тысяча марийцев, из них только 324 тысячи, т.е. 48 процентов проживают в своей республике, составляя в ее населении 43 процента), Последним фактором — что мы на родной земле превратились в национальное меньшинство — положение еще больше усугубляется. Марийцы оказались на родной земле предков на положении пасынков. Среди руководителей и депутатов Верховного Совета республики их немногим более 20 процентов.
Дошло до того, что Дурным тоном, даже политически вредной вылазкой считается, если кто-то задает вопрос об удельном весе мари (а он крайне низок) среди инженерно-технических работников, научных кадров, руководителей, студентов, учащихся городских профтехучилищ (по ведущим, престижным рабочим профессиям). Эти сведения стали «секретными», потому что больно бьют по нашему республиканскому руководству.
Марийцы в частности, практически, отсутствуют среди хозяйственных руководителей в республике. Парадокс при этом заключается в том, что за пределами республики они есть. Сделать карьеру на родной земле, где коренной народ оказался национальным меньшинством, весьма проблематично. Это понимают даже выпускники вузов. Поэтому многие марийцы, оканчивающие, например, политехнический институт, при распределении на работу предпочитают уехать куда угодно, подальше, но не оставаться в республике. Их, казалось бы, можно обвинить в отсутствии местного патриотизма. Но объективно окружающую марийца в Марийской республике неблагоприятную морально-психологическую атмосферу унижений и травли они уже успели с младенческих лет испытать на себе. С другой стороны, этим же можно объяснить довольно широко распространившиеся в городах факты добровольного переписывания в русских, а в межнациональных браках (их в республике заключается около 15 процентов, в городской местности—22. процента) практически все дети записываются немарийцами. Тем самыми сейчас идет пополнение когорты «обрусевших инородцев».
Рост национального самосознания, о котором в последнее время так много говорится, как о знамении времени, еще мало заметен в Марийской республике, как и во многих других республиках России. Он еще впереди. Комплекс национальной неполноценности, чувство зажатости еще не преодолены, довольно прочно держатся. Тем более, что первые же признаки проявления национального самосознания, пробуждения национальной гордости, попытки встать с колен встречаются дружными обвинениями в национализме, зачастую прежде всего обрусевшими руководителями своей же национальности, считающими это свое состояние признаком интернационализма. Они, коллаборационисты, десятилетиями внедряли в общественное сознание пренебрежение к национальным ценностям и немало в этом преуспели.
Страх быть обвиненным в национализме, рабская, колониальная психология еще остались в глубине массового сознания. Низкий уровень национального самосознания у марийцев нельзя объяснять только внешними факторами, внешним давлением. Он определяется в первую очередь внутренними психологическими трудностями.
В этом отношении показательна история формирования национального демократического объединения «Марий Ушем» (Союз или Общество мари). Инициатором его создания выступила небольшая группа молодой творческой интеллигенции, объединившаяся поначалу в организацию «У вий» («Новая сила»). Затем к ним присоединились некоторые из среднего поколения. Но многие именитые старшие остались сторонними наблюдателями, а некоторые выступи ли против, грозясь создать «Интерфронт». Но как бы там ни было, в апреле 1990 года учредительный съезд движения состоялся. «Марии Ушем» стал фактом общественной жизни. Это явилось показателем начала перемен в национальном сознании.
В уставе «Марий Ушема» записано, что он является демократическим общественным объединением (а молодые, оставшиеся на съезде в меньшинстве, предлагали провозгласить его общественно-политической организацией). Главную задачу это объединение видит в сохранении и возрождении, развитии языка и культуры народа; культурно-этническую консолидацию разделенного административными границами, рассредоточенного по стране народа (52 процента мари проживает за. пределами республики). Для выполнения этих задач правление объединения считает не только возможным, но и необходимым сотрудничать с имеющимися политическими структурами, в том числе с Верховным Советом, с местными органами КПСС (пока они были у власти)., если направленность наших усилий совпадает. В связи с этим сторонники конфронтационных подходов заявили о выходе из объединения и создании общественно-политической организации «Кугезе мланде» («Земля предков»). Конечно, такое распыление и без того немногочисленных сил идет в ущерб делу национального возрождения марийского народа. Это усиливает позиции сторонников русификаторских тенденций. Главное—это мешает расширению социальной базы национального движения. А она и без этих дополнительных осложнений пока слаба.
Наше национальное демократическое движение охватило пока только небольшую прослойку интеллигенции, не проникло в толпу народных масс, где, к сожалению, силы еще не проснулись; оцепенение после 37-го года до сих пор не прошло. .Власть номенклатурных правителей в глубинке пока мало поколеблена.
В 1990 году по стране прошел, как иронически говорят,— «парад суверенитетов. Вслед за союзными республиками этот процесс перекинулся в автономные, В положившем начало этому процессу Татарстане можно видеть, что там это идет на волне глубоких процессов национального возрождения, порыва к национальной самостоятельности, в интересах коренной нации — татарской.
В Марийской АССР это было встречено вначале настороженно партийно-советским руководством, депутатским корпусом. Но затем партийно-хозяйственный актив, заседающий под вывеской Верховного Совета республики, уразумел, какие это может сулить выгоды в противодействия демократическим преобразованиям, начатым новым Российским руководством. В октябре 1990 тогда была принята Декларация о суверенитете, при этом из официального названия республики убрано слово «автономия», заявлено о приоритете своих законов над российским, И один результат этого уже налицо: кажется, Марийская ССР стала единственной территорией России, где не будет действовать даже урезанный Закон о передаче земли в частную собственность. Партийно-бюрократическая номенклатура, составляющая в Верховном Совете республики подавляющее большинство, навязала 17 марта 1991 года дополнительный референдум по этому вопросу. Мобилизовав все возможные пропагандистские средства (а они по-прежнему оставались в ее .руках), она добилась получения отрицательного ответа на вопрос о возможности передачи земли в частную собственность.
Псевдосуверенитет выгоден прежде всего партийно-номенклатурной верхушке (теперь переместившейся в советские и хозяйственные структуры), господствующим в экономике республики предприятиям бывших союзных министерств, военно-промышленного комплекса, которым принадлежит более 80 процентов производства. В Декларации о них ничего не сказано, хотя в то же время достоянием республики объявлено даже воздушное пространство.
Сторонние наблюдатели думают, что провозглашение суверенитетов всегда идет от требований коренной национальности, будет служить ей во благо. Видимо, и народные депутаты-марийцы проголосовали за суверенитет и за отказ от автономного статуса, наивно полагая, что это даст что-то коренной нации республики. Но приходится убеждаться, что этот фактор может служить и ширмой для привязки республики к колеснице устаревших, отживающих союзных структур, для отторжения от демократической России. В условиях, когда в составе Верховного Совета провозгласившей суверенитет республики лишь одна четвертая часть состоит из марийцев (причем многие из них являются аппаратчиками, стесняющимися или не могущими говорить по-марийски), — разве можно рассчитывать, что будут приняты какие-либо серьезные законотворческие акты по защите прав интересов коренной национальности, удовлетворению их потребностей по обеспечению реальных возможностей развития народной культуры?
Взять хотя бы вопрос о языке — он, наверное, самый главный, когда говорим о национальном суверенитете.
Но с самого начала категорически отвергаются робкие предложения о том, чтобы марийский язык стал государственным. Дело ограничится формальным провозглашением двух государственных языков. Но это нисколько не затронет монопольного положения русского языка. Для реализации статуса марийского языка не сделано ни малейшей попытки. Игнорируется, даже элементарное предложение об установке аппаратуры синхронного перевода в зале заседаний Верховного Совета, и все марийцы, неважно знающие русский язык, вынуждены говорить по-русски. В зале заседаний Верховного Совета не услышишь ни одного марийского слова, кроме ритуального «поро кече» («добрый день») из уст председателя.
Вопрос о языке, конечно, главный, когда речь идет о выживании народа, но он очень- не прост. Приходится даже слышать прямой вопрос: а может ли такой язык, как марийский, полнокровно выполнять функцию государственного? Действительно, после десятилетий вполне целенаправленной политики его ущемления в таком сомнении есть резон.
Языковая ситуация у таких малочисленных народов, как марийский, доведена до последней черты, за которой, кажется, уже произойдут необратимые процессы. Из наблюдений за родным языком можно прийти к выводу, что им утрачены черты живого организма, у него иссяк иммунитет, он оказался уже неспособным сопротивляться огромному нашествию иноязычных (конкретно — русских и приходящих через русский язык иностранных) слов, неспособным переваривать их внутри себя в соответствии со своими закономерностями. Если посмотреть русские слова, давно вошедшие в марийский язык, то они оказываются несколько видоизмененными, приспособленными для произношения, а заимствования последних десятилетий вводятся в язык без приспособления к его специфике. Решением обкома партии в роковом 1937 году марийская орфография была приспособлена и подчинена орфографии русского языка.
Самими языковедами (многими) осуждаются попытки собственного словотворчества, терминологическая работа, характерные для 20-х годов. Отсюда — все увеличивающаяся скудость собственного словарного состава, особенно относящегося к общественно-политической жизни. Уже массовым явлением стала «макароническая речь», т.е. мешанина марийских и русских слов с преобладанием вторых при наличии «живых» эквивалентов в родном языке. Язык стал неудобоваримым. Поэтому от многих марийцев можно услышать упреки в адрес газет и журналов, суждение типа — «написанное по-марийски плохо понимаем». Работая в архивах, я обнаруживаю немало документов 20—30 годов на марийском языке. Ныне в «суверенной» республике все делопроизводство и деловая переписка даже в чисто марийских колхозах, в Союзе писателей, в редакциях марийских газет и журналов, на кафедрах марийского языка вузов ведутся только на русском языке. (Правление движения «Марий Ушем» —единственное учреждение, где делопроизводство ведется на марийском языке).
Дело дошло до того, что во многих школах дети-мари произведения классиков родной литературы, устные поэтические произведения родного народа вынуждены читать на русском языке.
Представители некоторых народов обеспокоены тем, что их языки практически выключены из интеллектуальной сферы, из официальной жизни, оттеснены в быт, «на кухню». А у нас, марийцев, даже из бытового семейного, «кухонного» общения родное слово начало вытесняться, особенно в общении взрослых с детьми. А уж в публичном, общественном месте услышать его — это исключительно редкое явление. Причем не только в городах, где марийцев мало, но даже в районных центрах, на центральных усадьбах колхозов и совхозов. Общение марийцев между собой по-русски считается интернационализмом, а используя свой язык, можешь прослыть националистом. Мы как одно из значительных достижений нашей межнациональной практики, всегда отмечаем широкое распространение двуязычия.
Оно считается реальным путем решения сложных языковых проблем. Эта истина стала модной, всеми охотно провозглашается. Но в реальной жизни сложилось так, что понимание этого вопроса одностороннее, обязательным и само собой разумеющимся признается лишь национально-русское двуязычие, т.е. чтобы- представители других национальностей знали хорошо русский язык. И, я думаю, вряд ли кто из «националов» сомневается в его благотворном влиянии на наш духовный мир. Вместе с тем для улучшения морально-психологической обстановки в республике крайне важно более широкое распространение и русско-национального двуязычия. А для некоторых категорий работников это вообще должно быть одним из профессиональных критериев (например, для советско-государственных работников, юридических служб, деятелей здравоохранения, бытового обслуживания, торговли).
Конституцией провозглашается право любого советского гражданина обращаться во все государственные учреждения на родном языке. Хотя в Основном Законе записано, что это право гарантируется, на деле этого нет и не будет, пока чиновники государственного аппарата, исполнительных органов власти не будут подбираться с учетом знания языка местного населения. Такое предложение — составить и утвердить в Верховном Совете республики перечень должностей, для занятия которых обязательным условием должно стать знание марийского языка, было выдвинуто и принято в конце апреля 1991 года на собрании марийской интеллигенции. Но, как говорится,— ни ответа, ни привета.
А какая массированная шовинистически-колонизаторская кампания, в которой сомкнулись «партократы» и «демократы», развернулась после опубликования проекта Закона о президентстве в Марийской республике, в котором оказалось предложение, чтобы президент знал оба провозглашенных государственных языка (марийский и русский). Причем среди противников этого пункта оказалось немало и марийцев. Насколько должна быть травмирована, искорежена национальная психология, насколько униженно должны чувствовать себя на родной земле люди, чтобы выступать с таких позиций, лишь бы не обвинили в национализме. лишь бы выглядеть интернационалистом.
Все это свидетельствует о том, что для сохранения, выживания и развития марийского народа в республике, названной его именем, существуют серьезные проблемы и препятствия. Если раньше они замалчивались, то сейчас многие из них названы, а по некоторым из них (школьное преподавание, издательское дело) делаются попытки решения. Стали издаваться новые газеты на марийском языке: .«Марий чанг» («Марийский колокол»), «Кугарня» («Пятница»), журнал «Саман» («Эпоха»), восстановлен горно-марийский журнал «У сем» («Новая мелодия»); на языке горных марийцев стала дублироваться детская газета «Ямде лий» («Будь готов»)..
. Вместе с тем для марийского народа в целом вопрос выживания вырисовывается гораздо шире и сложнее, с учетом большой распыленности, рассредоточенности его представителей по территории страны. Более половины марийцев в настоящее время проживает за пределами марийской республики. Это вызывает свои проблемы, которые до недавнего времени вообще игнорировались, да и сейчас в общем-то мало привлекают внимания у официальных кругов. Между тем ясно, что разбросанность отдельных этнических частей практически лишает их возможностей национального развития, обрекает на ассимиляцию с окружающим инонациональным (прежде всего русским) населением.
В Башкирии проживает около 110 тысяч, Татарии — 20 тысяч, Кировской области — около 50 тысяч, Екатеринбургской (Свердловской) — 30 тысяч, Удмуртии — 10 тысяч и т.д. В этих регионах Волго-Уральской зоны они испокон веков живут и имеют компактные районы расселения. А вот 12 тысяч марийцев в Казахстане, 8 тысяч в Красноярском крае, 5 тысяч в Донбассе... — это все мигранты советских лет (добровольные или вынужденные — это особый вопрос). В этих новых районах они проживают дисперсно и поэтому потенциально обречены на ассимиляцию. А вот в названных выше районах компактного расселения компактность проживания позволяет учитывать их национальные интересы, культурные и языковые потребности.
До конца 30-х годов такая возможность использовалась. В Свердловской области издавалась областная газета на марийском языке, имелся Урало-марийский педагогический техникум. Марийский педтехникум работал и в городе Яранске Кировской области. В Башкирской АССР имелся Марийский отдел в республиканском издательстве, марийская секция была в Наркомпросе, в нескольких районах издавались марийские газеты. Во всех школах в местах компактного проживания мари изучался родной язык, велась культурно-просветительная работа на родном языке. Для общего руководства всей этой работой имелся марийский отдел в Наркомпросе РСФСР. Все это прекратилось с конца 30-х годов. Только в Башкирии (да в нескольких населенных пунктах Татарии и Удмуртии) сохранились марийские школы, в Башкирии сохранилась и одна районная марийская газета. В других местах марийцы нигде не имеют возможности учить детей на родном языке, читать на нем книги и газеты, журналы.
Объединение «Марий Ушем» как раз и ставит своей задачей поддержание связей с внереспубликанскими марийцами, содействие возрождению среди них национальной школы, культурно-просветительских учреждений, художественной самодеятельности, распространение печатных изданий народном языке. Для этого устанавливаются контакты по линии государственных органов, общественных организаций. Марийское население этих местностей в большинстве положительно относится к этому. В прошлом учебном году в Кировской области в двух школах введено преподавание марийского языка.
Дополнительной особенностью, осложняющей этнокультурный прогресс, является внутренняя неоднородность самого марийского этноса. Он в своем составе имеет субэтносы, сильно различающиеся части: горных и луговых марийцев. Культурные и особенно языковые различия между ними настолько значительны, что они имеют двойственное этническое самосознание, что у них сформировались самостоятельные литературные языки.
Необходимо отметить, что примерно такая же картина и у мордвы, внутри которой выделяются мокша и эрзя.
На основе сталинских теоретических установок во время дискуссии по вопросам языкознания в начале 50-х годов мордовские и марийские языковеды объявили о якобы единых языках своих народов, а языки субэтносов назвали наречиями или диалектами. Но с течением времени мордовские языковеды все же отказались от этого. А марийские языковеды (в большинстве) упорно отстаивают прежние позиций, отказывая горным марийцам в праве иметь свой язык, а не наречие или «норму» или «вариант» литературного языка. Признание реальности существования двух литературных языков не является стремлением расчленить народ, не принесет ущерба этнокультурному развитию, а, наоборот, — снимет элемент морально-психологического дискомфорта.
Хочется верить, что в целом положение марийского народа не вовсе безнадежно, как может показаться на первый взгляд. Думается, что далеко от истины находится высокомерно-пренебрежительное утверждение некоторых недоброжелателей «Марий Ушема», что мы хотим реанимировать труп. Хочется надеяться, что время еще не совсем упущено. Хотя приходится признать, что имеются серьезные, основания для занесения марийского народа в готовящуюся «Красную книгу этносов».
Порукой тому, что надежды на возможность выживания, национального возрождения не являются пустыми, служит народная культура, которая, в отличие от языка, не претерпела столь гибельного разрушения. Народ, пронесший сквозь века свои танцы, задушевные мелодии, красочные костюмы, выстоял и от разрушительного воздействия теории «слияния» наций и их культур.
Примечательная черта последних лет — возрождение интереса к глубинным народным истокам культуры, к родному фольклору, что свидетельствует о положительных сдвигах в национальном самосознании. С увлечением занимаются юноши и девушки в десятках фольклорных и этнографических коллективов. Народный ансамбль «Марий памаш» («Марийский родник») знакомил с самобытным творчеством родного народа зрителей не только во многих районах СССР, но и в ряде зарубежных стран (Голландии, Испании, Венгрии, Финляндии). Традиции народной вышивки возрождены и успешно развиваются в изделиях фабрики
«Труженица». Высокие образцы народного творчества собраны и представлены в музее под открытым небом в городе Козьмодемьянске на Волге, и он стал пунктом международного туризма. Здесь вот уже несколько лет проводятся ежегодные фольклорные праздники.
Как и повсеместно, в Марийской республике стала разрабатываться программа «Национальная школа». На это мы возлагаем большие надежды. Правда, само это понятие воспринимается по-разному. Многие, под национальной школой понимают не только школу, где ведется преподавание на родном языке, но и школу, где родной язык преподается как предмет и даже где на русском языке ведется преподавание курса «История и культура марийского народа». Думается, что только первый тип может быть в полной мере назван национальной школой.
Позиции родного языка и в целом этнический идентитет могут быть возрождены только при условии, когда обучение детей будет вестись на родном языке. В идеале это должно охватывать весь путь от детских яслей до высшего учебного заведения, т.е. родной язык должен быть языком и высшего образования. Но мы находимся от идеала на огромном отдалении, поскольку единственным языком в системе высшего образования России является русский язык. В этой ситуации, конечно, выпускник средней школы или среднего специального учебного заведения должен в достаточной степени владеть русским языком. Но это непременно — обучение в школе должно начинаться на родном языке, русский язык должен быть в начальных классах только отдельным предметом. И лишь постепенно, поэтапно должен осуществляться переход на русский язык преподавания, а марийский язык и родная .литература должны оставаться учебными предметами до конца среднего образования.
Такой переход требует и принципиальной переориентации общественного массового сознания среди марийского населения. Важны как государственная политика и деятельность общественных организаций и движения «Марий Ушем» по поддержке родного языка, народной культуры, национальных традиции, так и внутренняя психологическая потребность, заинтересованность самих марийцев в своем возрождении. Пока мы сами не преодолеем навязанный извне комплекс национальной неполноценности, пока стремление к национальному возрождению не станет определяющим элементом массового сознания,— никакие внешние воздействия, никакие программы, никакие фонды помощи не спасут.
Хотя я выше написал, что выросло молодое поколение, оторванное от родных корней, радостно видеть, что это охватило не всю молодежь. В ряде местностей родители, учителя сумели в молодых выпестовать уважение, интерес к родной культуре, языку, обычаям. Это вселяет надежду, что удастся приостановить этническое размывание, исчезновение древнего народа. Вспоминается, как участники первой международной встречи финно-угорских писателей, состоявшейся в Йошкар-Оле в мае 1989 года, после просмотра фольклорных концертов, были единодушны в своем мнении: народ, сумевший сохранить такой фольклор, такие яркие национальные краски культуры, имеет будущее. И мы сами, начавшие было уже терять перспективу, приобрели новый импульс для работы по возрождению родного народа, чтобы в обновленную Европу, в обновленный демократический мир вместе с другими вошел и марийский народ.
Тревоги и надежды у нас, у марийцев, общие, с другими . малочисленными народами. Углубление демократических преобразований в стране, образование Содружества независимых государств, новое федеративное устройство Российской Федерации могут сулить нам расширение просвета впереди, Но главное, что мы осознаем все отчетливее: Живая вода, которая может нас спасти от смерти,—в наших собственных руках, внутри нас самих.
доктор исторических наук, профессор, Заслуженный деятель наук Марийской республики.
Йошкар-Ола 1992