Правовое положение и организации коренных народов Канады

English summary

Правовое положение коренных народов Канады опирается на две фундаментальные основы: это договорное право (treaty rights) и туземное право (aboriginal rights). Оба были введены в конституцию Канады в 1982 году с уточнением, что коренные народы, на которых распространяются указанные права, – это индейцы, эскимосы и метисы (metis – народ, образовавшийся в результате смешения французов и индейцев кри, имеющий своеобразную культуру и ясно сознающий свою индивидуальность, районы проживания которого – провинции Манитоба, Саскачеван, Альберта, а также Северо-Западная Территория). Причем ни в конституции, ни в актах нижнего уровня эти права не определены точно, что делает возможным – особенно когда речь идет о правах туземцев – всевозможные продолжающиеся поныне юридические спекуляции в системе англо-американского обычного права (common law) и судебных прецедентов. Дважды делались попытки дать этим правам определение в тексте самой конституции, но в обоих случаях дело запуталось из-за того, что заодно с проблемами туземцев пытались решить и вопросы национальных прав французов Квебека. Последний раз это произошло в 1991 году, когда изменение конституции провалилось на народном голосовании. Причиной тому была неприязнь англо-канадцев скорее к франко-канадцам, нежели к коренным народам.

Прежде чем взяться конкретно анализировать правовое состояние туземцев, еще некоторые основные понятия и цифровые данные (по состоянию на 1991 год). Всего туземцев в Канаде 1,2 миллиона, что составляет 4,3% населения страны. В численном отношении – эскимосов 50 800, метисов 192 100, индейцев со статусом в резервациях (Status Indians on reserve) 326 444, индейцев со статусом вне резерваций (Status Indians off reserve) 226 872, индейцев без статуса (Non-Status Indians) 405 000. Индеец со статусом – это лицо, зарегистрированное федеральными властями, сейчас представленными в лице Министерства по индейским делам и развитию Севера (Department of Indian Affairs and Northern Development – DIAND), на основании соответствующего специального закона (Indian Act). В отношении эскимосов и метисов подобного реестра не ведется, потому в их случае нельзя говорить о "статусе". Всевозможные льготы, исходящие из законов и договоров, распространяются только на индейцев со статусом, а некоторые из этих льгот – только на индейцев со статусом, живущих в резервациях.
Резерваций в Канаде немногим свыше шестисот. Индейское население, проживающее в одной резервации (и порою состоящее из представителей нескольких разных народов), именуется термином закона Indian Act – "band" (далее переводится как "община"). Каждую общину возглавляют избираемые ею самою вождь (chief) и совет общины (council). Резервации – в сравнении, например, с резервациями США – весьма небольшие, площадью обычно в несколько тысяч гектаров. Земля резерваций большей частью является собственностью государства, отданной во владение общины. Это означает, что община не имеет права продать эту землю, зато может, например, отдавать ее в аренду под дачный участок или для других целей. В отдельных единичных случаях земля является собственностью общины или членов общины. В последнем случае член общины может продать землю только с разрешения совета общины.
Ныне община в большинстве случаев может сама регулировать круг своих членов, а это значит, что и представитель некоренной народности может стать членом общины и получить право жить в резервации. Членство в общине, однако, еще не означает получения статуса индейца. Хотя вопрос о членстве решает община, статусом индейца наделяют федеральные власти.
Ниже речь будет идти главным образом о правовом положении индейцев и в меньшей мере – эскимосов и метисов. Дело в том, что знания автора о последних более скудны и, кроме того, в правовой сфере общинная жизнь индейцев отрегулирована более детально.

Договорные права

Договорные права основываются на традициях английской колонизации, где колониальные захваты оформлялись юридическими договорами, в которых коренной народ уступал свою землю захватчикам. Хотя и английская традиция не была в этом последовательна (в Канаде есть обширные территории, захваченные англичанами, договоры о которых не заключены) и договорные обязанности со стороны захватчиков слишком часто оставались невыполненными, тем не менее подобная практика существенно отличается от политики французской, испанской, русской и других колониальных держав. Уже сам факт заключения договоров подтверждает некоторые существенные вещи. Во-первых, за коренными народами признавалось право на свою землю – иначе нечего было бы уступать в договорах. Во-вторых, коренной народ признавался правоспособным субъектом – иначе у представителей английской короны не было бы никого, с кем можно было бы заключать договоры. В определенном смысле, в любом договоре стороны должны быть равными партнерами. Факт заключения от имени английской короны договоров подтверждает, что коренные народы являются субъектом международных сношений. (Между прочим, США отказались от заключения договоров с индейцами – и, тем самым, их признания – лишь в 1871 году, когда Конгресс постановил: "No Indian nation or tribe within the Territory of the United States shall be acknowledged or recognized as an independent nation, tribe, or power with whom the United States may contract by treaty..."). Из тогдашних договоров, признающих коренные народы равноправной стороной в переговорах, ныне проистекает ряд весьма существенных последствий.

В типичном ("нумерованном" – см. ниже) договоре, заключенном с коренным народом, индейцы, с одной стороны, уступают некоторые ограниченные территории – а, с другой стороны, получают резервации и различные блага (например, домашних животных, орудия труда, право на охоту и рыбную ловлю на всей договорной территории, право на бесплатное образование и т. п. и ежегодную денежную компенсацию).

Договоры, заключенные между индейцами Канады и английской короной, делятся на многочисленные группы. Прежде всего, они делятся на дофедерационные договоры и договоры времени Федерации. К первой группе относятся "Договоры мира и дружбы", заключенные в нынешних провинциях Нью-Брансуик и Новая Шотландия, "Договоры Верхней Канады" в Южном Онтарио, "Договоры канадской провинции" в Южном Онтарио и "Договоры острова Ванкувер" в Британской Колумбии. Вторая группа – это "нумерованные договоры", охватывающие все Северное Онтарио, Манитобу, Саскачеван и Альберту, а также частично Британскую Колумбию, Северо-Западную Территорию (Northwest Territories – далее NWT) и Юкон, и "Договоры Вильяма", касающиеся той части Онтарио, которая не охвачена более ранними договорами.
Не охвачены договорами провинции Квебек (французский колониальный захват), Ньюфаундленд и Остров Принца Эдварда, бoльшая часть Британской Колумбии, Северно-Западной Территории и почти весь Юкон.

Дофедерационные договоры

Договоры мира и дружбы

Договоры мира и дружбы были заключены с народами алгонкинской языковой группы (абенаки, микмак и др.) с 1725 по 1779 гг., в период англо-французской войны. От всех прочих договоров они отличаются тем, что не содержат в себе уступок земли (регулируют охоту, торговлю и т. п.). Главной целью договоров было обеспечение себе помощи туземцев в ходе военных действий или хотя бы их нейтральность, вследствие этого они содержали и такие пункты, как, например, обязательство со стороны индейцев не контактировать с французскими торговцами и т. д.

Договоры Верхней Канады

Договоры Верхней Канады были заключены в 1764–1836 гг. с народами двух языковых групп – алгонкинской (чиппева, миссиссауга, потаватоми, оттава и др.) и ирокезской – и содержат в себе уступки земли. Причиной заключения подобных договоров была Королевская Прокламация (Royal Proclamation) 1763 года, предусматривавшая правовой механизм изъятия земли, находящейся во владении коренных народов (land title). (Между прочим, прокламация запрещала частным лицам покупать землю у туземцев, защищая тем самым индейцев от продажи земли "с пьяных глаз" и т. п. Землю у туземцев могло покупать только государство, и то лишь по определенным процедурным правилам. Купить ее можно было только у тех представителей коренного народа, у кого была доверенность на продажу, полученная со стороны рода или семейства). Договоры предусматривали ограничение новых поселений со стороны белых колонистов и размещение армии (в том числе и ирокезов, находящихся на службе Английского государства) на территории, где действовал договор. Эти договоры еще не содержат разграничения резерваций и прав туземцев на охоту и рыбную ловлю на всей договорной территории.

Договоры канадской провинции

В 1850–1862 годах были заключены договоры Robinson–Superior, Robinson–Huron и Manitoulin Island с народами оджибве, чиппева и оттава. Содержат, кроме прочего, постановления о резервациях и о праве на охоту и рыболовство на государственной земле.

Договоры острова Ванкувер

Заключены в 1850-1854 годах со многими индейцами острова Ванкувер, с очень маленьким территориальным охватом. В общем сходны с предыдущей группой договоров.

Договоры времен Федерации

Нумерованные договоры

Нумерованными договорами (номера с 1 по 11) уступлено большинство территории Канады. Заключены в промежутке времени с 1871 по 1921 год со многими народами языковой группы алгонкинов (преимущественно с чиппева, оджибве и кри), с народами дене (или атапаски) и народами других языковых групп. Позднее некоторые договоры были дополнены включением новых земель; последнее такое дополнение к Договору номер 9 было принято в 1929–1930 гг. Интерес федеральных властей к заключению договоров был связан и с протягиванием трансконтинентальной железно-дорожной ветки на западное побережье. Содержание типичного нумерованного договора было описано выше.

Договоры Вильяма

Два договора, заключенные в 1923 году с чиппева и миссиссауга в Южном Онтарио, по содержанию схожи с предыдущей группой.

В общем, действие договоров как таковых сейчас не оспаривается, хотя бывают и некоторые исключения. Например, коренные народы могут иногда утверждать, что договор или какая-то его часть не находится в согласии с положениями Королевской Прокламации, и требовать для себя бoльших прав, нежели предусмотрено договором.
Поскольку договоры составлялись на английском языке, переговоры велись через переводчика и индейские вожди подписывали текст, который они не могли прочесть (большинство в действительности рисовало вместо подписи изображение родового тотемного животного), то ныне возник целый ряд споров относительно содержания договоров. Порою записанное в договоре не совпадает с тем, что индейцы знали о нем из устной традиции. Имеется один судебный прецедент (предметом спора был небольшой участок земли близ озера Гурон), когда суд подтвердил, опираясь на устную традицию индейцев, что при составлении договора они были обмануты.
Бывали также случаи, когда определенную территорию уступали по договору, хотя какой-то род, который жил на этой территории, по той или иной причине не вошел в число подписавших договор. Для этого народа удовлетворение современных требований на землю – крайне сложная и долговременная процедура, так как этот народ действительно не уступал своей земли, в то же время свободных (не уступленных) земель для него в округе нет.
Главными современными спорными вопросами все же являются споры о трактовке содержания договоров и претензии к государству по невыполнению договорных обязательств. Например, спорят о том, чтo в договорах подразумевалось под бесплатным образованием. Имеется ли в виду образование только средней ступени или у коренных народов есть право также на бесплатное высшее образование, магистратуру, докторантуру?
Особые требования государству по невыполненным договорным обязательствам (specific claims) будут рассмотрены ниже вместе с т. н. общими требованиями (comprehensive claims). Последние представляют собой современные договоры (modern treaties), которыми регулируются отношения земельной собственности между коренными народами и государством на территориях, не охваченных историческими договорами. Спорно, происходит ли право общих требований из договорных или туземных прав.
Также горячо спорят о том, дали ли исторические договоры бoльшие права, чем современные соглашения, происходящие из общих требований, или наоборот. К этому добавляется также интересный правовой теоретический спор, схожий с разгоревшейся в свое время общественной дискуссией о правопреемственности Эстонского государства. А именно, радикально настроенная часть индейского общества считает, что в отличие от исторических договоров современные соглашения – не международные, а внутригосударственные, ибо это не прямые договоры между британской короной и индейцами, а трехсторонние – между федеральной властью, провинциальной властью и индейцами – и, опираясь на эти соглашения, нельзя обратиться, например, в международный суд. А поскольку эти соглашения содержат пункт, что после их подписания коренные народы больше не могут представлять дополнительных земельных требований, то радикалы рассматривают тех, кто заключают подобные сделки, как распродавателей земли. Более прагматичные представители общества, в свою очередь, стараются извлечь из этих соглашений максимальную пользу и не дают правовым дискуссиям смущать себя.

Туземное право

В самом общем и широком смысле туземное право – это право коренного народа владеть своей землей, использовать ее и блага, происходящие от нее, так как они были там до других и землю эту с древних времен использовали их предки. К этому добавляются, естественно, многочисленные языковые, культурные и религиозные права.
Частью туземного права является и право на самоуправление, то есть право коренного народа управлять самим собой. Некоторые государственные чиновники, занимающиеся индейскими делами, пытаются утверждать, что право на самоуправление не совпадает с туземным правом, с целью отнять у права на самоуправление его конституционный характер и отнести его к соглашению между государством и коренным народом, которое можно заключить, а можно оставить и не заключенным.
Очевиден и другой правовой вопрос – с первого взгляда теоретический, но в действительности имеющий далеко идущие последствия – о том, является ли туземное право естественным, врожденным (inherent) правом или же оно даровано кем-то коренному народу. В первом случае это право существует независимо от того, какому государству принадлежит или каким народом колонизирована та территория, где коренной народ живет, и вопрос сводится лишь к тому, признается ли это право государством и как это право определяется. Во втором же случае правовая власть естественна только в руках государства и право на самоуправление означает лишь делегирование известной части государственного полновластия коренному народу.
Судебная практика Канады постепенно пришла к предпосылке, что в случае самоуправления речь идет о естественном праве. Пример, приведенный в книге "Коренные народы, самоуправление и конституция" (Оттава, 1993), изданной Королевской комиссией по коренным народам, служит этому хорошей иллюстрацией. Примерно в 1802 году Вильям Коннолли – перебравшийся на запад уроженец Квебека – женился на Сюзанне, кри по национальности. Бракосочетание провели по законам народа кри, без освящения пастором или регистрации государственным чиновником. После тридцати лет безоблачного супружества, осчастливленного шестью детьми, Вильям вернулся вместе с семьей в Монреаль. Вскоре, однако, он решил считать свое супружество недействительным и женился вновь – уже по католическим канонам – на Джулии Вулрих. Все свое имущество он завещал Джулии и их двоим детям. После смерти Вильяма, в 1862 году, его старший сын от первого брака Джон Коннолли возбудил иск против Джулии Вулрих на предмет получения своей доли из наследства отца. Этот знаменитый процесс обошел все судебные инстанции и в конце концов принес победу Джону. Суд, таким образом, признал, что бракосочетание по законам кри имеет юридическую силу. В обоснование этого решения суд указал, что хотя первые подавшиеся на Запад торговцы принесли с собой свои законы, эти территории были давно заселены мощными индейскими племенами, чьи законы и жизненный уклад не были отменены тем фактом, что они начали торговать с английскими и французскими купцами. Как раз напротив: правительство не вмешивалось ни в индейский внутренний распорядок, ни в самоуправление, и их жизненный уклад продолжал регулироваться их собственными законами.

Впоследствии государство, бесспорно, довольно сильно вмешивалось во внутреннее жизнеустройство туземцев. Constitution Act 1867 года и Indian Act 1876 года однозначно отдали индейцев и их резервации под юриспруденцию правительства Канады. В Indian Act подробно регулировалось, кто есть и кто может стать индейцем, например, в случае происхождения от смешанного брака, а также каковы должны быть процедуры избрания живущей в резервации общиной своего вождя. Однако и в самые трудные периоды коренной народ не утрачивал остатки естественного права управлять самим собой. Хотя в конце XIX века вожди и советы коренных народов были подчинены федеральным чиновникам и власть их была ограничена чрезвычайно узкими рамками, все же за ними осталось право самим устраивать в своей общине такие жизненные сферы, как здравоохранение, благоустройство, наблюдение за общественным порядком, строительство принадлежащих общине зданий и поддержание их в порядке и др.

Самоуправление

Современная система самоуправления коренных народов имеет различные правовые уровни.

Первый уровень – это некоторые сохранившиеся элементы описанного выше естественного права, содержащиеся во многих федеральных нормативных документах, начиная с Indian Enfranchisement and Management Act от 1869 года. Этот уровень самоуправления весьма схож с европейской моделью местного самоуправления: вождь и совет общины, живущей в одной резервации, устраивают такие жизненные сферы, как образование и культура, медицина, социальное обеспечение, благоустройство и т. д.

Второй уровень включает конкретные жизненные сферы, устройство которых делегировано общине той инстанцией, в чью компетенцию они в общем случае входят. Например, большинство резерваций провинции Онтарио имеют свою полицию – на территории резервации права у нее те же, что и у провинциальной полиции (в том числе по отношению к находящемуся в резервации нетуземцу), а вне резервации более ограничены. На одном современном индейском танцевальном празднике powwow, который нам посчастливилось увидеть в центре Торонто, за порядком следила ирокезская "полиция шести народов" в пышных мундирах. Подобные права федерально не отрегулированы, и в случае приведенного примера мы имеем дело с делегированием компетенции со стороны правительства провинции Онтарио. Но такое делегирование отнюдь не обязательно действует в отношении всех туземных общин провинции: теми или иными правами дифференцированно наделяются лишь те общины, которые способны принять это право, и в таком объеме, в каком они способны данное право применять.
Самое значительное достижение в правовой области – то, что в ряде провинций судебная власть тоже частично делегирована общине. А именно – в той части, которая затрагивает назначение наказаний. Это значит, что после того, как судом присяжных вынесен обвинительный приговор, меру наказания определяет община, или судья по предложению общины. Как правило, в случае незначительного проступка тюремному заключению предпочитают общественно-полезные работы под присмотром общины и подобное другое. Но бывали и случаи, когда по обвинению в изнасиловании ссылали на год на одинокий необитаемый остров.
Этот эксперимент уже натолкнулся на первое серьезное противодействие со стороны самих коренных народов. Так, в одной из провинций делегирование судебной власти было прекращено под нажимом туземных борцов за женские права. По утверждению представителей женских организаций, подобная практика благоприятствует дискриминации: мужчины, из которых преимущественно состоит общинный совет, не склонны достаточно жестко карать насильников, неплательщиков алиментов и другую подобную публику.
Помимо этого, в некоторых резервациях есть свои мировые судьи (Justice of the Peace – судья низшей ступени в правовой системе Канады, решающий самые несложные дела). Заметим, впрочем, что судебная система – это, вероятно, единственная сфера, в которой индейцы США имеют безусловно больше прав по сравнению с канадскими индейцами: система традиционных родовых судов (tribal court) сохранилась в США по сей день и в начале 1970-х годов была официально признана государством.
У всего этого уровня самоуправления нет определенных общедействующих правил, вопрос о делегировании полномочий решается индивидуально в каждом отдельном случае.

Третий уровень представляет собой заключенное между федеральным правительством и коренными народами соглашение о самоуправлении (Self-Government Agreement), охватывающее все жизненные сферы; кроме того, подобное соглашение можно заключать как с отдельной общиной, так и с объединением, в которое входит несколько общин. Соглашение охватывает такие сферы, как управление общиной и членство в ней, распоряжение землей и природными богатствами, распоряжение финансами, обеспечение правопорядка и т. д. Компетенция федеральной власти, провинциальной власти и самоуправления коренных народов фиксируются по жизненным сферам (например, оборонная и финансовая политика твердо остаются в компетенции федеральных властей). В соглашении оговаривается, в каком объеме останутся или начнут действовать предусмотренные для коренных народов льготы и финансирование со стороны государства, как будут в дальнейшем решаться возможные спорные вопросы и т. д. Подобные соглашения ратифицируются федеральным парламентом и общины, которых это соглашение касается, выпадают из-под действия Indian Act.
Первое подобное соглашение было заключено в 1986 году с одиночной общиной Сишельт (Sechelt) в Британской Колумбии (земля резервации, являвшаяся государственной собственностью, этим соглашением была передана в собственность коренного народа), было подписано соглашение с народами кри и наскапи в Квебеке и индейцами Юкона, сейчас ведутся переговоры еще примерно о двадцати соглашениях. Дальше всего продвинулись в провинции Манитоба, где в конце 1994 года было подписано соглашение, по которому вся компетенция федеральных властей – представляемых на местах провинциальными конторами Министерства по индейским делам (DIAND) – в течение определенного срока должна быть передана общепровинциальной представительской организации индейцев Манитобы и вышеуказанная местная контора подлежит ликвидации.

Отдельно придется говорить об огромной территории площадью 2 млн. кв. км – это Нунавут, административно являющийся частью Северо-Западной Территории.

Нунавут

В настоящее время соглашение о Нунавуте ратифицировано парламентом и окончательно вступит в силу в 1999 году. Переговоры о самоуправлении и о земельных требованиях эскимосов восточной части Северо-Западной Территории вообще сместились с вопроса о традиционном туземном управлении к вопросу о формировании новой территории, причем 85% жителей, остающихся в пределах этих границ, – эскимосы. Предусматривается, что территория Нунавута будет отделена от Северо-Западной Территории (NWT), образовав, наряду с Юконом и NWT, третью территорию Канады. А поскольку компетенция власти территорий с ходом времени постепенно расширялась, приближаясь шаг за шагом к компетенции провинции, то эскимосы Нунавута получат, по существу, отдельный штат с местным парламентом и правительством – власть в котором они со своими 85 процентами будут уверенно контролировать, – и их правовой статус приблизится к правовому статусу эскимосов Гренландии.
Именно в связи с соглашением о Нунавуте разгорелись особенно яростные правовые теоретические споры. Более радикальные представители коренных народов обвиняют эскимосов в том, что они отреклись от туземного права, променяв его на государственную атрибутику белых людей. В самом деле, нынешнее соглашение о Нунавуте – это вовсе не осуществление туземного права на самоуправление: здесь речь идет о создании особого единичного административно-территориального формирования, где коренные народы могут реализовать свой численный перевес, если находятся в большинстве. Но если, например, когда-нибудь произойдет массовая миграция на территорию Нунавута, то ничто не защитит эскимосов от нового большинства, состоящего из некоренных народов, да и правовой статус Канады не позволяет властям территорий ограничивать въезд. В таком случае эскимосам осталось бы лишь реализованное земельное требование, так как участник соглашения о земельном требовании – это коренной народ Нунавута, а не все население.
Некоторое время назад, как раз по приведенной причине, отказались от почти готового соглашения индейские народы западной части NWT, принадлежащие к языковой группе дене (атапаски). Создавшееся положение печально тем, что часть народов дене в данный момент уже пришла к соглашению и окончательно оформила свои земельные требования, другая же часть продолжает радикальную линию. От внутренних распрей народа дене выигрывают эскимосы со своей территорией – остальная же часть NWT имеет очень неподходящий национальный состав для туземцев. Иными словами, эскимосы как бы отрезают от NWT "сладкий кусок" – а туземцам, живущим на остальной части NWT, где доминирует некоренное население (прежде всего в столице Йеллоунайфе), становится тяжело что-либо предпринять.

В конечном счете, главный предмет спора в переговорах по соглашению о самоуправлении – это кем именно установленные законы будут превалировать на какой-то территории или в какой-то жизненной сфере. Что касается территорий, то они делятся на три категории, в каждой из которых вопрос о превалировании закона решен по разному. Это: 1) резервация, 2) земельная собственность общины, на которую режим резервации не распространен, и 3) договорная или охваченная земельным требованием территория. В резервации право коренных жителей на самоуправление осуществляется наиболее полно: община сама устанавливает большинство общеобязательных прав, кроме, например, положений уголовного права (так, община не может считать уголовно наказуемым деяние, которое не является наказуемым по законам Канады). Во второй категории община имеет право устанавливать, например, более строгие, в отличие от действующих повсюду, требования в сфере охраны окружающей среды. В третьей категории община участвует в вынесении решений по вопросам местной экономики. Если какая-то компания желает основать на этой территории новое предприятие, то проводятся многосторонние переговоры, в ходе которых коренные народы стремятся прежде всего ограничить деятельность, вредящую окружающей среде, чтобы мог сохраниться их традиционный образ жизни, а также обеспечить трудовую занятость коренного народа на данном предприятии и при возможности ввести общину в число акционеров.

Одна из крупных проблем перехода на самоуправление – нежелание или неспособность части общин управлять самими собою. Особенно это касается южных резерваций, где некоторые общины в течение многих поколений жили на государственные деньги, не предпринимая ничего, чтобы самим как-то устроить свою жизнь. В подобных случаях не приходится ожидать особой инициативы со стороны общины к проведению переговоров о самоуправлении. Это также одна из причин, по которой вопросы о самоуправлении нельзя решить одним общим законодательным актом, а приходится разрешать их в единичном порядке.

Практическое устройство и финансирование самоуправления

Четко обозначить, где начинается и где кончается право общины на самоуправление, бывает особенно сложно в тех случаях, когда устройство какой-либо жизненной сферы подпадает под юрисдикцию одновременно и федеральных, и провинциальных властей (например, социальная помощь). Финансирование общины, как правило, осуществляется из федерального бюджета, да и сами общины и их многочисленные объединения обращаются со своими проблемами тоже прежде всего к чиновникам федеральных властей. Если еще несколько десятилетий назад каждой общине назначали одного или нескольких определенных чиновников из Министерства по индейским делам, то сегодня большинство дел в своей внутренней жизни устраивает сама община. Часто случается, что единичной общине не хватает квалифицированных чиновников для выполнения различных функций или же, учитывая немногочисленность общины, содержание чиновника бывает попросту нецелесообразно, – тогда общины формируют для выполнения тех или иных конкретных функций различные объединения, занимающиеся устройством какой-то жизненной сферы во всех этих общинах. Один из многочисленных примеров – Rainy Lake Ojibway Education Authority (Управление образования оджибвеев озера Рейни) с местонахождением в Thunder Bay: оно создано общинами десяти резерваций Онтарио, охваченных договором номер 3, и занимается организацией и финансированием образования. Общины Канады сами решают порядок финансирования подобных центров: некоторые из них, получая из государственного бюджета средства на образование, сами финансируют такой центр, а другие просят направлять эти средства непосредственно центру – чтобы тот сам распоряжался ими в рамках полномочий, предоставленных ему общинами.

В создании подобных объединений более всего преуспели в провинциях Манитоба (уже отмеченной ранее) и Саскачеван. В этих провинциях уже не занимаются делами по однофункциональному или однообщинному поводу; общепровинциальная индейская представительская организация комплексно берет на себя устройство всех жизненных сфер. Например, в Саскачеване для этого создана организация, объединяющая всех индейцев этой провинции, со своим парламентом (состоит из представителей всех общин) и правительством, назначенным этим парламентом. Портфели в правительстве разделяются по жизненным сферам – так же, как и в федеральном и провинциальном правительствах, – и государство общается с коренном народом через посредство этого правительства, а не с единичными общинами.
Проблема создания как малых, так и общепровинциальных объединений – в том, что многие общины (читай: вожди и советы) не желают делегировать кому-либо своих полномочий. Ведь во многих отношениях лучше быть суверенным делителем средств и напрямую контактировать с Оттавой, нежели стать просто одним из многих членов с правом голоса в каком-то большом объединении.

Средства, выделяемые из федерального бюджета общинам коренных народов, рассчитаны только на индейцев со статусом (зарегистрированных на основании закона Indian Act), да и то лишь на тех из них, кто проживают в резервациях. Единственное исключение – университетское образование: учеба туземных студентов финансируется независимо от того, в резервации или вне ее живет индеец со статусом, являющийся членом общины.

Если, например, индейские дети ходят в школу, находящуюся под управлением общины, то DIAND переводит соответствующие финансовые средства непосредственно общине, а если в провинциальную школу – деньги на образование туземцев направляются непосредственно провинциальному правительству. И в этой жизненной сфере в ближайшее время можно ждать перемен, в результате которых все деньги на образование станут поступать непосредственно в общину. В таком случае, когда дети посещают ту или иную провинциальную школу, община сама рассчитывалась бы с провинциальным правительством.
Из федерального бюджета могут финансироваться не только общины, но и объединения общин – так называемые родовые советы (tribal council). В Британской Колумбии, например, родовой совет получает средства на свои административно-управленческие расходы, на консультационную службу, на финансирование работ по техническому и бюджетному планированию местных инфраструктур, на хозяйственное развитие и т. д. Сумма, выделяемая родовому совету, зависит от числа жителей, которых совет объединяет. Например, независимые общины, не входящие в родовой совет, получают средства на консультационную службу лишь в том случае, если число живущих в резервации превышает какой-то определенный минимум – в данном случае 2000.
Есть и такие родовые советы, которые выполняют в отношении объединенных общин некоторые либо все ранее перечисленные функции самоуправления, – в таком случае DIAND финансирует непосредственно родовой совет, который уже распределяет деньги по общинам. О таком устройстве уже упоминалось выше.
В меньшей степени финансируются из федерального бюджета такие крупные индейские объединения, как организации, охватывающие целую провинцию или территорию договора (оплачиваются конторские расходы, крупные совещания, деятельность различных подкомитетов).

Сейчас община обычно сама может решать, на что израсходовать деньги по той или иной бюджетной статье, кроме лишь случаев, когда финансируются конкретные проекты. Однако община не может сама перемещать деньги с одной бюджетной статьи на другую – например, потратить деньги социальной помощи на административные расходы или наоборот. Хотя и в этой области в порядке эксперимента много сделано, чтобы расширить право общества принимать решения об использовании денег.
После того, как подписано соглашение о самоуправлении, правительство уже не делает никаких предписаний об использовании финансов. Например, община Сишельт, первой в Канаде в 1986 году заключившая соглашение о самоуправлении, получает от DIAND один чек в год, и этим финансовые отношения с федеральной властью ограничиваются. Резервация Сишельт расположена на берегу Тихого океана и занимает площадь 1000 гектаров. Членов общины около 900, примерно половина из них живет в резервации. Годовой счет общины – 4 млн. канадских долларов (доллар приблизительно равен немецкой марке), из них 2,5 млн. поступают из федерального бюджета. Сейчас ведутся переговоры об общих земельных требованиях, и вожди общины считают, что когда эти требования будут удовлетворены, они уже обойдутся без всякой помощи со стороны государства.

До самого последнего времени переговоры о самоуправлении всячески отделялись от переговоров об общих земельных требованиях. Причина тому – уже упоминавшееся стремление правительства толковать право на самоуправление как не вытекающее из конституции. Отсюда и тенденция трактовать его изолированно от земельных прав, которые безусловно исходят из конституции. Так, с индейцами Юкона переговоры о самоуправлении и земельных требованиях велись хотя и одновременно, но формально были разделены. Но и здесь лед вроде бы тронулся: есть уже первые прецеденты, когда эти переговоры были объединены. Это представляется вполне естественным, ведь круг проблем в обоих случаях во многом совпадает – например, в вопросе о том, как община должна пользоваться землей и полезными ископаемыми и распоряжаться ими, затрагивается проблематика как земельных требований, так и самоуправления.

Земельные требования (land claims)

Земельные требования делятся на особые требования (specific claims) и общие требования (comprehensive claims). От особых требований отдельно квалифицируются и права на договорные земли (treaty land entitlements), хотя они немногим отличаются от прочих особых требований. Кроме того, в последнее время введена новая категория специальных требований (special claims). В нее входят особо сложные случаи, которые нельзя отнести ни к одной более общей категории.

Особые требования (specific claims)

Особые требования, в самом широком смысле, проистекают из оставшихся невыполненными обязательств, записанных в исторических договорах. Наиболее распространенное невыполненное обязательство состоит в том, что индейцам дали меньше земли, чем было предусмотрено для резерваций в договорах. Встречаются и другие невыполненные договорные обязательства – например, по раздаче скота или выплате денежной компенсации. Они тоже входят в категорию особых требований, хотя вопрос прямо не затрагивает землю. К особым требованиям относятся, например, и случаи незаконной рубки леса или добычи природных ископаемых на территории резервации.
Зачастую коренные народы лишались именно лучших участков земли, пригодных как в сельскохозяйственном отношении, так и для проживания. Потому "спорная" земля нередко бывает уже занята населенными пунктами, начиная с маленьких деревенских центров и вплоть до городов, не уступающих по величине Торонто. Согласно сложившейся судебной практике, вопрос о физической передаче "спорной" земли может ставиться, лишь если речь идет о незастроенной государственной земле. Это значит, что если земля перешла в частную собственность или просто застроена, то спор может вестись лишь о величине компенсации, сколь бы оправданными ни были права коренного народа на эту землю. Компенсацию требуют как за ценность земли, так и за не полученный за прошедшие времена доход, и компенсационные суммы бывают весьма приличными.
В конечном итоге, особые требования чаще всего решаются лишь путем выплаты компенсации, причем объектом переговоров становится также временной график выплаты. Помимо случаев, когда общине можно передать ту самую землю, которую она требует, практикуется и выдача свободных земель в других местах. Однако режим резервации при этом распространяется на полученную землю не автоматически, а лишь в случае, если она годится для постоянного жительства и застройки. В противном случае речь идет только о земельной собственности общины, которую можно использовать в различных хозяйственных целях. Тот же самый порядок действует, если община просто покупает землю – безразлично, на полученную ею компенсацию или же на какие-то другие средства.
Особые требования рассматриваются следующим образом. DIAND берет в производство лишь те дела, которые община смогла бы успешно выиграть в суде. Передачи дел в суд DIAND старается избегать по целому ряду причин. Во-первых, судебная практика не была особо приятна для исполнительной власти: все, что туземцам до сих пор удалось завоевать, в значительной мере основывается именно на прецедентах, созданных судебной властью. Во-вторых, судебное разрешение имеет ту негативную сторону, что какая бы сторона ни выиграла дело, решение суда неоспоримо и не оставляет места для возможных компромиссов, которых можно достичь в ходе переговоров. Помимо DIAND, в Министерстве юстиции тоже есть соответствующий отдел, который дает свою оценку обоснованности требования. Предусмотрено и государственное финансирование для того, чтобы коренные народы могли изучать свои требования.
Если требование официально признано обоснованным, начинаются переговоры – и вновь государство финансирует общины, помогая им оплатить квалифицированную правовую помощь, которая потребуется в ходе переговоров. Если же требование не признано, можно, прежде чем подать дело в суд, обратиться к специальной, не зависимой от исполнительной власти комиссии, которая в свою очередь рассматривает обоснованность требования и при необходимости рекомендует министру по индейским делам признать требование обоснованным.
По состоянию на декабрь 1994 года были вынесены решения по 312 (включая отклоненные необоснованные требования) из представленных общинами 584 особых требований.

Права на договорные земли (treaty land entitlements)

Здесь мы имеем дело с разновидностью особых требований, которая актуальна в западных провинциях, находящихся в районах прерий, прежде всего в Саскачеване. В заключенных там договорах туземцам обещалось определенное количество земли на определенное число людей – например, 1 кв. миля на семью из пяти человек, то есть по 128 акров на человека. Удовлетворить права на неполученные договорные земли теперь нелегко, поскольку речь идет о довольно больших территориях. Кроме того, к настоящему времени право распоряжения государственной землей (crown land) уже перешло провинциям, которые не являлись участниками договора. Сейчас федеральные и провинциальные власти координируют усилия, пытаясь удовлетворить эти требования.

Специальные требования (special claims)

Хотя в сфере специальных требований ныне уже наведена некоторая ясность, с ходом времени возникает все больше таких требований, которые при всем желании не вмещаются ни в категорию особых, ни в категорию общих требований. Для занятия этими т. н. специальными требованиями в DIAND сейчас создается отдельная структурная единица.
Некоторые примеры специальных требований:
1) Земельное требование народа могаук под Монреалем. Утверждают, что в XVII веке земельный участок был отдан им, а не иезуитам. С одной стороны, здесь мы имеем дело с общим требованием, поскольку в провинции Квебек договоры не заключались. Но, с другой стороны, речь все же идет о совершенном в свое время правовом действии, а это не совпадает с концепцией общих требований: общие требования предъявляются лишь на земли, в отношении которых правовых действий не проводилось.
2) Уже описанный ранее казус, когда вся земля охвачена договорами, но один род договоров не подписывал. Поскольку требование не опирается на договор, его полагалось бы классифицировать как общее требование. Но общее требование, опять-таки, предполагает наличие свободной от договоров земли.

Общие требования (comprehensive claims)

Общие требования – это требования, исходящие из туземных (treaty rights) и договорных (aboriginal rights) прав коренных народов тех земель, которые не охвачены договорами. Первый прецедент общих требований был создан в Северном Квебеке, в ходе т. н. процесса Джеймса Бэя, народами кри и наскапи, когда их охотничьи угодья хотели затопить, создав водохранилище для гидроэлектростанции. Тогда впервые прозвучал лозунг: "Эту землю мы никогда не уступали", – и впервые было осознано, что без разрешения коренных народов пользовались и распоряжались огромными территориями, от которых эти народы не отказывались ни по договору, ни каким-то другим образом.
Как всегда, есть исключения и из того правила, что общие требования можно предъявлять лишь на земли, не охваченные договором. Например, на Юконе и Северо-Западной Территории начато делопроизводство по общим требованиям и на землях, охваченных договорами номер 8 и 11. Причина в том, что заключенные договоры никогда не были осуществлены в полном объеме, – поэтому обе стороны сочли разумным вести себя так, будто этих договоров никогда не было, и начать общие требования с чистого листа. Что-то подобное может случиться и с охваченной договором частью Британской Колумбии, так как договор там подписала лишь часть народов, живущих на этой территории.

В случае общих требований мы имеем дело с сегодняшней формой исторических договорных процессов. Общие требования основаны на признании непрерывности права коренных народов на владение землей и природными богатствами (aboriginal title to land). Соглашение об общих требованиях на землю (Comprehensive Land Claim Agreement) регулирует права как коренных, так и некоренных народов на пользование землей и природными богатствами.

Процедура переговоров начинается с представления требования со стороны коренного народа. Для признания требования коренной народ должен отвечать следующим требованиям:

Переговоры ведутся по четким этапам. Переговоры начинаются после признания требования федеральной властью; за этим следуют этапы подготовки переговоров, ограничения круга обсуждаемых тем, заключение предварительного ("рамочного") договора об основных принципах будущего соглашения – и, наконец, окончательное соглашение, которое будет представлено в парламент на ратификацию и получит силу закона. К нему добавляется также отдельное соглашение о проведении в жизнь и применении соглашения о земельном требовании.
Так же, как и в случае переговоров о самоуправлении, государство и в данном случае помогает коренным народам получать квалифицированную правовую помощь в процессе переговоров.

Каждое конкретное соглашение обычно представляет собой весьма объемистый том. В нем детально устанавливаются права коренных народов на территории, охватываемой общим требованием. Оговариваются права на сохранение традиционного образа жизни и на пользование лесными угодьями, различные земельные и водные права (на Крайнем Севере – также права на морской лед, где коренные жители издавна занимаются промыслом морских животных), природоохранные ограничения, охрана памятников старины и заповедников, права на природные ископаемые; ограничиваются различные формы земельной собственности и публичные права на пользование землей различных категорий, устанавливается порядок развития как коренными, так и некоренными народами нетрадиционных видов предпринимательства, вводятся государственные субсидии и устанавливается система налогообложения, точно предусматриваются процедура ввода в действие соглашения и порядок разрешения вопросов, могущих возникнуть в будущем. На территории общего требования право земельной собственности делится на три категории: 1) земельная собственность коренного народа, включающая полезные ископаемые; 2) земельная собственность коренного народа без полезных ископаемых и 3) государственная земля. В каждой из этих категорий соглашением вводится в действие определенный правовой режим, устанавливаются различные ограничения на публичное землепользование и т. д.
Как правило, за коренным народом закрепляется определенная часть доходов, получаемых от продажи ресурсов данного участка, привилегированное право развивать любую из отраслей хозяйства, а также участие в вынесении любых хозяйственных и природоохранных решений, затрагивающих территорию общего требования. Новое предприятие можно основать только при наличии соглашения с коренным народом. Зачастую говорят, что коренные народы требуют себе этих прав не для того, чтобы начинать на территории общих требований самим вести хозяйство, а чтобы эту территорию от ведения хозяйства спасти.

На январь 1995 года десять соглашений о земельных требованиях были доведены до конца и заключены. Это:

В целом эти десять соглашений охватывают 50 000 туземцев и 560 000 кв. км земли, отдаваемой им в собственность, а также 1,8 млрд. канадских долларов в виде многочисленных государственных компенсаций. Как видим, заключение соглашений успешнее всего проходило на севере, то есть в северных районах с низкой плотностью населения. В то же время бульшая часть заключенных соглашений касается территорий (Юкон и NWT), из провинций же соглашения заключены только в Квебеке – с народами кри и наскапи в отношении территории Джеймса Бэя. Успешному ходу переговоров способствует и то, что в лице территорий речь идет о федеральных землях, а не о землях провинций – и, хотя соглашения подписываются также представителями властей территорий, эти переговоры все же двусторонние, а не трехсторонние, как в провинциях. В Британской Колумбии и в той части Квебека, которая не охвачена договором Джеймса Бэя, ведущиеся сейчас переговоры крайне усложнены и требуют времени. Усложняют переговоры и территориально совпадающие требования со стороны разных индейских народов.

Правовое положение индейцев, эскимосов и метисов

Как уже упоминалось, более детально отрегулировано правовое положение индейцев и в меньшей степени – эскимосов и метисов. Это объясняется, в частности, тем, что эскимосы Крайнего Севера дольше оставались вне сферы интересов других народов, а проблемы метисов были – и большей частью поныне остаются – вне внимания государственных властей.

Индейцы

Жизнь индейцев (или "первых народов" – first nations, как они сами себя называют в последнее время) весьма детально отрегулировал Indian Act – с одной стороны, ограничив их и подчинив государственному контролю, а с другой стороны, поставив их самобытность на твердую юридическую основу. В отличие, например, от российской политики, стремящейся возможно быстрее растворить подчиненные народы (в том числе даже расово отличающиеся) в среде колонизаторов, англо-американцы держали коренные народы отдельно от остальных. Права граждан, такие же, как у других (в том числе право голоса), индейцы получили лишь в начале 1960-х годов. Это можно рассматривать или как расовую дискриминацию, или как-либо иначе, но ныне уже ясно, что именно это разделение сделало возможным происшедший в последние десятилетия огромный скачок в признании и осуществлении особых прав коренных народов. Резервации хотя и изолировали коренные народы от остального общества, но были в то же время твердой гарантией их самобытности. На земле резерваций никто не мог поступать против воли индейцев, там не могли сооружать предприятий, туда не могли поселяться на жительство неиндейцы.
Здесь надо упомянуть о некоторых особенностях ведения индейского реестра. В случае смешанного брака учет происходит следующим образом. Потомок индейца и неиндейца считается, согласно Indian Act, полукровным индейцем, имеющим право на статус индейца со всеми сопутствующими данному статусу особенностями. У потомка полукровного индейца и неиндейца права на статус нет. Курьезность ситуации в том, что потомок полукровного и полукровного, напротив, считается чистокровным индейцем, и дети, рожденные от его брака с неиндейцем, обладают всеми правами туземцев.
Еще сравнительно недавно действовало правило, согласно которому индейская женщина, вышедшая замуж за неиндейца, теряла свой статус и право на жизнь в резервации; не было этого статуса и у ее детей. При разводе статус не восстанавливался. Индейский же мужчина в подобных обстоятельствах статуса не терял. Такие смешанные браки и были одной из распространенных причин утраты статуса. Кроме того, статус можно было потерять и в случае, если индеец имел недвижимость вне резервации, получал высшее образование и т. д. Изменение закона (Bill C-31) в 1985 году ликвидировало вышеуказанные дискриминирующие нормы и позволило лицам, утратившим статус туземца, его восстановить. За этим последовало массовое восстановление статуса индейцами, потерявшими его, – за короткое время свой статус восстановило свыше 140 000 человек. Не только волна национального возрождения сыграла в этом роль, но и чисто прагматические соображения.
Существование в качестве индейца – так же, как и в качестве члена общины – сейчас начинает приобретать более практическое значение. Помимо описанных выше особых прав (права на охоту и рыболовство, право на освобождение от налогов, право на бесплатное образование и т. д.), для удовлетворения различных нужд коренных народов из федерального бюджета Канады ежегодно выделяется значительная сумма – 5,4 млрд. канадских долларов (примерно 5% общего бюджета Канады). Львиная доля этой суммы делится между индейцами со статусом и эскимосами. В то же время некоторые общины стали сейчас довольно богатыми: одни продают найденную на территории резервации нефть, другие получили компенсацию по различным земельным требованиям, третьи создали у себя новые предприятия. О том, кто состоит или не состоит членом такой общины, уже идет ряд судебных споров – и, естественно, сама община не заинтересована в том, чтобы ее численность не в меру разрасталась.

Как было уже отмечено выше, сейчас община сама может решать, кого принять в свои члены. Впрочем, членство еще не значит получения статуса индейца, да и финансовые пособия выделяются государством только по численности индейцев со статусом. Жизнь внутри общины (в том числе порядок принятия новых членов) в целом регулируется сегодня уставом общины. Устав принимается самой общиной, но если он будет противоречить Indian Act или другим законам, то министр по индейским делам может его аннулировать. Однако после того, как община заключит соглашение о самоуправлении, министр такого права больше не имеет и если, например, община установит положение, противоречащее конституции или правам человека, то аннулировать его можно лишь в судебном порядке.
Идет также процесс выхода общин из сферы действия Indian Act в том, что касается процедуры выборов вождя или совета общины. По своей инициативе они могут отвергать установленные в Indian Act процедурные правила и перейти еще до заключения соглашения о самоуправлении на традиционную систему выборов (elections under the custom). На сегодняшний это сделала половина из 607 общин Канады.
Здесь интересно отметить, что, например, у ирокезов, имеющих древний и сложный общественный распорядок еще с доевропейского времени, ныне действует две системы вождей: по Indian Act и традиционная. Традиционные вожди (traditional chiefs) по-прежнему собираются у больших костров на совещания, где от каждого из шести объединенных народов своя четкая представительная квота. Отказу от системы вождей, установленной законом Indian Act, препятствует то, что традиционная система не отвечает жизни в резервациях и общинах и не учитывает ни провинциальных, ни государственных границ между Канадой и США. Традиционная система построена по объединенным народам и родам, но они все же проживают в разных резервациях по ту и другую сторону границы, в то же время есть резервации, где живут члены различных ирокезских народов. Государственная власть контактирует только с вождями, избранными на основании Indian Act, а в традиционном жизненном укладе ирокезов авторитет традиционных вождей выше.

Эскимосы

Еще в прошлом столетии деятельность государства в сфере коренных народов ограничивалась только индейцами. Не было, да и сейчас нет государственного реестра эскимосов; у них также никогда не было резерваций. Самобытность эскимосам сохранили прежде всего проживание на Крайнем Севере и суровые природные условия. Колонисты чаще стали появляться у эскимосов только в этом столетии, в период нефтяного и газового бума.
Примерно такие же, как у индейцев, отношения с федеральной властью сложились у эскимосов в конце 1930-х годов в результате одного судебного прецедента. Начиная с этого времени, ничто в государственной политике по отношению к туземцам уже не обходило эскимосов стороной, включая и отчисления из федерального бюджета; с того времени министерство по индейским делам занимается не только индейцами, но и эскимосами. Право голоса они получили в 1962 году. Поскольку на Юконе и Северо-Западной Территории удельный вес коренного населения довольно велик, то вскоре появились и первые эскимосы – члены парламента и правительства территорий.
Эскимосское общество состоит из общин (communities – далее переводится тем же словом "община", которое использовано для перевода термина band из Indian Act). Крупных общин насчитывается 55; региональных групп, объединяющих общины, – от 6 до 8 (по разным принципам группирования). Признание в качестве эскимоса дает община, причем критерии признания могут в разных регионах различаться. Основной критерий – это, естественно, эскимосское происхождение, но в одних регионах достаточно четверти эскимосской крови, а в других требуется в крайней мере полукровность. В то же время община свободно может принять лицо неэскимосского происхождения в качестве т. н. почетного эскимоса. Повседневной жизнью руководит совет общины, избираемый всеми ее членами по установленным ими самими правилам.

Переговоры об общих земельных требованиях были у эскимосов крайне успешными. Сейчас доведены до конца переговоры почти на всей территории их расселения. Общее требование реализовано на территории Джеймса Бэя (которая охватывает, кроме народов кри и наскапи, также эскимосов северного Квебека) и в Инувиалуите, соглашение заключено и осуществляется в Нунавуте, ведутся переговоры об общих требованиях эскимосов Лабрадора. В политике общих требований нет больших различий между требованиями эскимосов и индейцев: такие же права, которые будут предоставлены индейцам, получат и эскимосы.

Метисы

Нация метисов возникла 200-300 лет назад, во времена торговли мехами, в процессе смешения подавшихся на запад французов с индейцами кри. Метисы говорят на смешанном французско-кри языке, у них своеобразная культура и сформировавшееся чувство идентитета.
Правовое положение метисов, в сравнении с другими коренными народами Канады, более неопределенно и запутано. Хотя, будучи признаны конституционным актом от 1982 г. как коренной народ наравне с индейцами и эскимосами, они тоже должны бы иметь аналогичные договорные права и права туземцев, но на практике все это не применяется. В отличие от эскимосов, Министерство по индейским делам метисами не занимается; при выделении средств из федерального бюджета их чаще всего не учитывают. Федеральная власть хотела бы предоставить метисов провинциальным властям, провинциальные же власти придерживаются противоположного мнения.
Права коренных народов применяются к метисам лишь в единичных случаях, да и то непоследовательно. Порой провинциальное правительство идет им навстречу, как, скажем, в Альберте, где метисам провинция разрешила создавать поселения (settlement) наподобие резервации – но при этом они лишены, например, права охотиться вне этих поселений. В тех случаях, когда на какой-то определенной территории они принимали участие в переговорах об общих земельных требованиях, это происходило только благодаря тому, что метисы живут там вместе с индейцами. Так, например, обстояло дело с общим требованием в округе Сахту в NWT при заключении соглашения Sahtu Dene and Mйtis Comprehensive Land Claim Agreement. Договорные права есть только у тех отдельных общин, которые в свое время присоединились к договору и охвачены сейчас договорным процессом. Главная цель метисов как раз и состоит в том, чтобы добиться равного положения с другими коренными народами, а также установить прямые контакты с федеральным правительством – либо законодательным путем, либо с помощью судебного прецедента. Сейчас в производстве находится одно судебное дело, где метисы представили общее земельное требование.
В данный момент метисы сами ведут свой "регистр метисов" по общинам.
Регистрация в качестве метиса требует:

Если община отказывается признать кого-либо метисом, это можно оспорить на уровне региональной или провинциальной организации. Выдаются и метисские свидетельства, дающие право участия в выборах представительных организаций и право передвижения – без каких-либо ограничений, наравне с представителями других коренных народов – через границу между Канадой и США.

Туземные организации

Организации индейцев

Ассамблея первых народов (Assembly of First Nations)

Самая представительная и влиятельная организация индейцев Канады. Общее собрание ассамблеи состоит из вождей всех 607 общин страны и собирается раз в год – в июне или июле; кроме того, созываются и внеочередные собрания. В промежутках между общими собраниями организацию возглавляет Конфедерация Народов (the Confederacy of Nations), созываемая четыре раза в год: в нее входят представители регионов, по одному из каждого, плюс один представитель на каждые 10 000 индейцев в этом регионе. В исполнительный комитет (Executive Committee) входят национальный вождь (National Chief), региональные вожди (Regional Chiefs), и председатель совета старейшин (Council of Elders). Национального вождя общее собрание выбирает на три года, региональные вожди избираются вождями своих регионов. Эти регионы – Британская Колумбия; Альберта; Саскачеван; Манитоба; Онтарио; Квебек и Лабрадор; Новая Шотландия и Ньюфаундленд; Нью-Брансуик и Остров Принца Эдварда; Северо-Западная Территория; Юкон.
Организация в ее нынешнем виде была создана в 1982–1985 годах. Национальный вождь сейчас – индеец-кри Овид Меркреди, уроженец Манитобы. Престиж национального вождя в глазах всего канадского общества очень высок и сравним приблизительно с престижем министра.
Главная проблема организации в том, что она представляет лишь тех индейцев со статусом, которые живут в резервациях: индейцы off-reserve в выборах вождя общины не участвуют. Проблема обостряется и тем, что растет число индейцев, родившихся в резервации, которые, поступив на государственную службу или на работу, связанную с университетом, остаются жить вне резерваций. Хотя даже городские индейцы со статусом не чувствуют себя ограниченными, представители государственной власти тем не менее стремятся подчеркивать, что Ассамблея Первых Народов не представляет всех индейцев.
Естественно, AFN не считают "своей" и традиционные вожди, так как эта организация – по существу представительство индейского общества, созданное на базе закона Indian Act. Лучшего, однако, у канадских индейцев нет, и в какой-то мере вообще удивительно, что удалось собрать 600 вождей в одну организацию.

Провинциальные организации

Единые провинциальные организации имеют только индейцы провинций Саскачеван и Манитоба, а также территории Юкон. Как мы убедились выше, в устройстве индейских дел дальше всего продвинулись именно там. Такие организации (в Саскачеване, например, Federation of Saskatchewan Indian Nations) представляют собой как бы маленькие модели AFN: права законодателя в них принадлежат собранию, в которое входят вожди всех общин провинции. Проблемы у них те же, что и у AFN. Поясним, однако, что провинциальные организации не находятся в подчинении AFN. Общепровинциальный вождь тоже не является тем же лицом, что и региональный вождь, представляющий эту провинцию в AFN, – хотя избиратели у них могут быть одни и те же.
В остальных крупных провинциях есть по две и более организации. Наряду с организациями, действующими в нынешних административных единицах, старые традиции имеют и организации, действующие в границах своих договорных территорий; эти границы, однако, не совпадают с сегодняшними провинциальными границами. Различная организационная база, таким образом, позволяет общине состоять одновременно в нескольких организациях. Есть и общины, не присоединившиеся ни к одной организации. Такое разнообразие возможностей нередко создает государственной власти серьезные затруднения в поиске правильного партнера для переговоров при решении каких-либо местных проблем.
Например, в Альберте есть две провинциальных организации: Indian Association of Alberta (стремящейся представлять и городских индейцев) и Chiefs of Alberta. Естественно, они конкурируют друг с другом и вследствие этого слабы. В то же время в Альберте существует сильная организация на территории договора номер 8 (портфели в региональном правительстве разделены по жизненным сферам и т. д.), но она не охватывает всю Альберту, хотя и захватывает частично Саскачеван, Британскую Колумбию и Северо-Западную Территорию. В Британской Колумбии тоже есть две провинциальных организации: одна из них представляет приблизительно одну треть, а другая две трети общин. Организации отличаются по степени радикальности требований.
В Онтарио насчитывается целых четыре сильных организации. Союз Nishnawbe-Аski Nation объединяет кри и оджибве, живущих на территории договора номер 9. Организация Grand Council Treaty # 3 охватывает в основном народы оджибве, живущие на территории договора номер 3. Union of Ontario Indians ("Союз Индейцев Онтарио") объединяет большей частью народы оджибве, живущие в ареале "договоров канадской провинции" (см. на стр. 5). В Association of Iroquois and Allied Indians ("Ассоциация ирокезов и объединенных индейцев") входят ирокезы и другие народы, в большинстве своем живущие в ареале доконфедерационных договоров. Причем описанная система сохраняет известную гибкость. Например, из двух соседствующих друг с другом резерваций делаваров, расположенных на территории доконфедерационных договоров, одна может объединиться с ирокезской организацией, другая – с Союзом Индейцев Онтарио, который хотя и входит совсем в другой договорный округ, но зато представляет в основном оджибве, принадлежащих к той же языковой группе. Естественно, такое разнообразие не оставляет места для сильной общепровинциальной организации.

Разнообразие организаций наблюдается и в Квебеке. Хотя на Северо-Западной Территории есть организация Dene Nation, объединяющая народы дене, но о внутренних противоречиях среди этих народов речь уже шла выше.
Ступенью ниже организаций, охватывающих целые провинции либо договорные округа, стоят описанные ранее родовые советы (tribal council), которые выполняют в основном практические функции.

Другие организации

Помимо перечисленных организаций, у канадских индейцев есть в огромном числе разнообразнейшие организации по интересам – такие, как Nation Indian Arts and Crafts Corporation (Национальная корпорация индейских искусств и ремесел); социальные и хозяйственные – как Association of Reserves for Improving Social Economics (Ассоциация по социально-экономическому развитию резерваций); профессиональные – как Ontario Indian Education Council (Совет по образованию индейцев Онтарио) и многие другие.
Как отдельную от них можно рассматривать систему центров дружбы (Friendship Center).
В каждом более или менее крупном центре Канады, где живут представители коренных народов, имеется свой центр дружбы, цель которого – всесторонне поддерживать городских индейцев. Деятельность этих финансируемых государством центров, в основном состоящая в оказании различных консультационных услуг и социальной помощи, ориентирована прежде всего на находящихся в более тяжелом положении, а также на опустившихся индейцев со статусом и без статуса. Руководство центра дружбы – директорат (Board of Directors) – избирается всеми туземцами, живущими в данном населенном пункте, для чего заведен и регистр городских индейцев. Центры дружбы создали сеть, организованную как отдельно по провинциям, так и общеканадскую. Поскольку речь идет об организации, имеющей узко ограниченные цели, о федерации центров дружбы нельзя говорить как о представительной организации городских индейцев.
На роль последней все же претендует

Конгресс коренных народов (Congress of Aboriginal Peoples),

который стремится представлять индейцев, не представленных в AFN, а также городских эскимосов и метисов. Не вполне ясно, насколько четко зафиксирован круг избирателей этой организации и сколь корректно проводятся выборы. Тем не менее Конгресс коренных народов (в прошлом называвшийся "Совет Туземцев Канады" – Native Council of Canada) считается одной из четырех крупнейших общегосударственных организаций туземцев, наряду с AFN и представительными организациями эскимосов и метисов. Между всеми четырьмя ведется определенная совместная работа и согласование точек зрения.
Создание единой организации коренных народов в Канаде считают практически невозможным, так как интересы разных групп коренного населения слишком различны.

Организация эскимосов Inuit Tapirisat of Canada / Inuit Tapiriiksat Kanatami

Организация основана в 1971 году и представляет 35 000 эскимосов, живущих в общинах Юкона, Северо-Западной Территории, северного Квебека и Лабрадора. У Тапирисата восемь членских организаций, из них семь окружных и восьмая – женская эскимосская организация. Ожидается, что в ближайшем будущем семь эскимосских регионов могут быть укрупнены, образовав четыре округа, границы которых совпадут с границами четырех больших земельных требований: Инувиалуит, Нунавут, Северный Квебек и Лабрадор. Сейчас членами являются:

Президент Тапирисата избирается на прямых выборах всеми эскимосами Канады, достигшими 18 лет. В данное время президентом является Розмари Куптана, уроженка региона Инувиалуит. В совет директоров Тапирисата входят главы всех членских организаций. Ежегодно созывается съезд, на котором представлены все общины на основании соответствующих квот.
Тапирисат является также представителем канадских эскимосов во всемирной эскимосской организации.

Эскимосская Заполярная Конференция

Inuit Circumpolar Conference (ICC)

ICC объединяет эскимосов четырех стран: США (эскимосы Аляски), Дании (эскимосы Гренландии), России (эскимосы Чукотки) и Канады. Эскимосы России участвуют в работе ICC начиная с 1992 года. Организация была создана в 1970-х гг., формальное учреждение произошло в 1980 году. С 1983 года у ICC статус неправительственной (nongovernmental) организации при ООН. С периодом в три года созывается съезд, на котором каждая из четырех стран представлена 18 делегатами. В совет ICC входит по два члена из каждой страны.
Эскимосы Канады представлены в ICC через Тапирисат и его структуры. Делегаты ICC, соответственно, избираются по членским организациям Тапирисата.
В Гренландии аналог Тапирисата отсутствует и представительство осуществляется через различные организации, начиная с политических партий и кончая профсоюзом рыбаков. Российские эскимосы представлены Советом юпик-эскимосов. Известно, что в 1992 году эскимосами Чукотки был проведен конгресс, на котором также были избраны два представителя в совет ICC.
ICC, наряду с представительством саамов и российской организацией (Ассоциация коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока), включен в начатый восемью "арктическими странами" т. н. процесс Рованиеми по координации природоохранной деятельности в арктических регионах этих стран.

Организация метисов

Национальный Совет метисов
Mйtis National Council

Система самоуправления метисов состоит из четырех различных уровней: локального (общинного), регионального, провинциального и национального (общегосударственного). Членами-учредителями Национального Совета являются провинциальные организации Альберты, Манитобы и Саскачевана, провинциальные представительства которых избираются путем прямых выборов. Позднее к организации присоединились метисы Британской Колумбии и Онтарио, где сейчас выборы в провинциальное представительство проводятся на ежегодном конгрессе, состоящем из делегируемых представителей. К организации намереваются присоединиться и метисы NWT.
Планируется переход на единую систему с прямыми выборами не только президента Национального Совета, но и всех провинциальных и территориальных представительных органов, из делегатов от которых формируется Национальный Совет. Нынешний президент Национального Совета – Джеральд Морэн, уроженец Саскачевана.
Вообще говоря, четырехступенчатая система самоуправления метисов образуется сложной комбинацией прямых выборов и различных делегирований, рассчитанных на то, чтобы уравновесить интересы представительств разных уровней. Избирателями являются члены общины, достигшие 18 лет.
Проблемой для метисов – так же, как и для индейцев – является система представительства городских метисов, организационно не сочетающаяся с системой общин. Вдобавок живущие в городах туземцы кое-где уже сумели организоваться, не ограничиваясь по национальному принципу: в такие организации входят горожане, представляющие все коренные народы данной местности – будь то индейцы со статусом или без статуса, эскимосы или метисы. Пример такого рода – организация United Native Nations ("Объединенные Коренные Народы") в Британской Колумбии.

Заключение

Подводя итог, следует прежде всего отметить, что коренные народы Канады, в общем, не противопоставляют себя федерации Канады – а, скорее, добиваются для себя особого положения внутри нее. Призывы к полной государственности раздаются со стороны коренных народов Канады редко – разве лишь среди упоминавшейся выше радикальной части народа дене в Северо-Западной Территории. Таким образом, народы рассматривают себя членами федерации, хотя и не в обычном смысле, когда членами федерации являются образующие ее автономные административно-территориальные единицы. Коренные народы, скорее, видят федерацию многоуровневой – имеющей, помимо обычного уровня, и другой, где в одном союзе состоят коренные народы и пришельцы. При этом коренные народы должны, естественно, иметь некоторые привилегии перед пришельцами, поскольку они раньше обосновались на этой земле.
Формированию подобного отношения способствовала колониальная традиция Англии (а частично и Франции), в соответствии с которой покоренные народы рассматривались после "принятия их под защиту короны" как взятые под свою юрисдикцию, но в определенном роде обособленные. Во многих сферах они продолжали жить по собственным законам и государство могло состоять с ними в договорных отношениях. Этот принцип обособления был и остается характерной чертой политики Англии и Канады в отношении коренных народов.
Англо-американская традиция рассматривать туземцев как отдельную автономную политическую единицу – существенно отличающаяся, например, от российской колониальной политики – явилась, несомненно, одной из предпосылок современной политики в отношении коренных народов не только Канады, но и других стран Британского Содружества Наций. Австралия и Новая Зеландия ушли даже несколько вперед по сравнению с Канадой в предоставлении прав коренным народам. Так, несколько лет назад Австралия признала титульное право туземцев на владение всей государственной землей.

Если теперь взглянуть на вещи с точки зрения коренных народов России, то представляется, что опыт коренных народов Канады большей частью невозможно автоматически перенять или поставить в пример из-за существенных различий в историческом и общественно-политическом фоне. Но это лишь на первый взгляд. Хотя Россия не признает специфических прав коренных народов и у них нет возможности опереться на историческую систему договоров, все же что-то можно позаимствовать и из опыта Канады как поучительный пример. Прежде всего, конечно, это общий принцип коренных народов – суть которого в том, что права граждан Канады неодинаковы. У коренных народов прав больше: помимо всех гражданских прав, у них есть и права туземцев (aboriginal rights), чего у остальных канадцев (безразлично, белых ли, черных или желтых) нет.
Чтобы применять эти особые права, а также вообще для ведения любых дел, касающихся коренных народов, нужно четко определить, кту этот "коренной народ" являющийся субъектом особых прав. Это предполагает, прежде всего, юридическую дефиницию принадлежности к коренному народу, регистрацию тех, кто таким требованиям отвечает, – и, соответственно, наличие процедурных правил образования демократического представительства этого народа. Начиная с какого-то уровня уже невозможно заниматься туземными делами, не имея юридически корректно образованного представительства коренного народа, полномочного предъявлять те или иные требования от его имени. Для такой роли не подходят ни представительные органы различных национальных автономий России, представляющие всех жителей данной территории независимо от их национальной принадлежности, ни всевозможные, с членством по собственному желанию, общественные организации.

В создании подобных представительств всего продвинулись некоторые коренные народы России в лице своих национальных конгрессов. Хотелось бы, впрочем, пожелать большей корректности фиксирования голосующих и проведения процедуры выборов. Берут ли при создании таких представительств за основу опыт Канады, правила образования саамского парламента или что-то другое – не столь важно.
Помимо этого, при создании представительных организаций коренных народов можно учиться на негативном опыте других народов. Исходя из канадской практики, можно утверждать, что успешно действуют те организации, строение которых соблюдает действующие административно-территориальные границы. Конечно же, придется избегать создания параллельных структур.
Поучительна также практика общих требований и самоуправления – которая, опять-таки, предполагает определение субъекта, в отношении которого следует такую практику применять. Например, для народов Крайнего Севера и Сибири крайне важно установить такие территории, где народу гарантировалось бы сохранение его традиционного жизнеустройства и где без разрешения коренного народа запрещалось бы основывать новые предприятия или поселять некоренных жителей. По крайней мере в Западной Сибири первые робкие шаги в этом направлении уже сделаны (родовые угодья). В некоторой, хотя и крайне скромной, степени начинают возмещать коренным народам убытки, нанесенные основанными на их землях промышленными предприятиями, и т. п. Представляется, что компенсация коренным народам за использование их земли и ресурсов примет со временем и в России более широкие масштабы.
В этом случае вновь пригодится негативный опыт других коренных народов. Дело в том, что выплата компенсаций туземцам нередко порождала ситуацию, когда коренной народ переставал содержать сам себя, прозябая на получаемые субсидии. Более развитые представители коренных народов Канады, напротив, сегодня не делят получаемые компенсации между членами общины, а инвестируют их, например, в образование молодежи, в национальное и культурное возрождение и в предприятия, основанные на своем капитале.

В обеспечении прав коренных народов в России сейчас практически не использованы возможности, предоставляемые независимой судебной властью. А ведь она мало-помалу приобретает бульшую независимость и в России. Расширяются и возможности защиты прав коренных народов в сфере международного права. В этой области в последнее время произошел заметный сдвиг на уровне как ООН, так и других международных организаций.

И, наконец, немало есть чему поучиться на опыте коренных народов Канады в том, что касается самобытного современного жизнеустройства. С одной стороны, оно гораздо более передовое, нежели, например, у представителей "белой расы" в пост-социалистических странах. И в то же время оно несомненно традиционное и отвечает особенностям коренных народов – начиная с системы образования и кончая социальной помощью, ориентированной на специфические нужды туземцев. Но это уже отдельная тема, не вмещающаяся в рамки данной работы.

 

Весна 1996

  Кайдо Кама